То ли возраст сказывался, то ли опыт предыдущей деятельности, но каждую ночь комиссар Ружичка видел сны. Особенность этих снов была в том, что они представляли собой длинный, закрученный сюжет, который обрывался под утро. Последние два-три часа проходили обычно без снов и Ружичка потом пытался вспомнить их содержание, но тщетно — содержание снов улетучивалось моментально, оставались только обрывки. Они были очень разные — эти сны, почти никогда они не были «снами с продолжением». Поэтому, ложась в постель, Ружичка почти всегда предвкушал некоторое удовольствие — как будто он оказался в кинозале, где скоро начнется показ неизвестного, но хорошего фильма. Но в эту ночь уже не фильм, а целый сериал ужасов обрушился на него. Спал он «неровно». Периоды покоя и отсутствия каких-либо сюжетов чередовались с лихо закрученными историями, которые неожиданно обрывались.
У снов этой ночи была одна особенность — они были цветными, причём преобладал фиолетовый цвет, все персонажи этих фантастических историй были окрашены этой краской, отчего рельефность происходящего терялась, превращаясь в одно фиолетовое пятно. Необычны были и интерьеры — какие-то старинные замки, подземелья, галереи и колокольни.
Первым сюжетом была свадьба, пышная лютеранская свадьба со звучанием органа, причём орган всё время наигрывал (Ружичка отчетливо это слышал и запомнил) свадебную мелодию из вагнеровского «Лоэнгрина». Потом свадьба, приветственные крики растворились в фиолетовом тумане, а вокруг замелькали батальные сцены, какой-то всадник на белом коне отчаянно рубился в гуще сражений. А пушки, огромное количество пушек, почти в упор били по крепостной стене. Стена медленно расползалась, а на её месте в клубах дыма обозначился зал, в котором виднелась череда кресел. В каждом кресле виднелась фигура в старинных нарядах, чаще всего в париках. Судя всего, сидели они давно -табачный дым застилал комнату, а количество бутылок и кружек вызывало невольное уважение. Как и в других эпизодах этой цветной сновиденческой фантазии, Ружичка чувствовал себя вовлеченным в происходящие рядом с ним события.
Под утро в этом мире красок, линий, сводов и галерей всё изменилось. Устойчиво зелёный цвет возобладал в снах и видениях отставного комиссара, а с ним пришёл удивительный покой. И, когда в восемь утра Ружичка по обыкновению открыл глаза, он чувствовал лёгкость и свежесть выспавшегося человека. Но смутная тревога не покидала его. На ночном столике лежал бархатный мешочек, напоминая о событиях предыдущего дня. « А, фиолетовый человечек, он обещал прийти!», — вспомнил он. «Что же это, кажется, я начинаю верить в эту чепуху?».
Как у человека рационального и привыкшего делить своё время на небольшие отрезки, наполненные определенным содержанием, он почти автоматически наметил план действий на новый день. Главным событием должно было стать посещение городской библиотеки, где Ружичка хотел значительно пополнить багаж своих представлений о Шютце, его времени, родственниках и т.п. Несмотря на вполне современный характер своей основной профессии, он был человеком консервативных взглядов, и не поддавался всеобщему увлечению новомодными техническими игрушками. Его офис в Интерполе был буквально напичкан всякого рода продуктами технических революций, которые могли поспорить с экипировкой лабораторий из шпионских фильмов. Но дома у него не было ни компьютера в любой из его разновидностей, ни сканера, ни принтера и прочих, казалось, так необходимых для детектива предметов. Но ведь теперь, особенно теперь, когда он оказался на пенсии, ему вообще это было не нужно. Всем новациям и разнообразной электронике он предпочитал традиционную лупу, перчатки, кисточку со специальным составом, пинцет и пластиковые мешочки. Да, еще он не любил читать книги в электронной версии, потому что предпочитал мельканию знаков на экране, шелест страниц. Ну, автомобиль был насущной необходимостью, но в последние месяцы он всё реже и реже пользовался им, предпочитая городской транспорт. Раз в месяц он устраивал себе маленький праздник, нанимая извозчика и отправляясь в коляске по симпатичным старинным местам Зальцбурга. Его забавляло поведение лошадей на перекрёстках, которые с автоматической уверенностью поворачивали в нужную сторону, даже не дожидаясь «сигнала» извозчика.
Библиотека была как библиотека. Стерильная чистота. Минимум народа, восхитительная тишина…. Электронные каталоги… Из-за какого-то внутреннего упрямства Ружичка попросил принести ему тома лексиконов XlX и XX-х столетий. Сегодня он больше доверял желтоватым страницам старых изданий. Как он и ожидал, информация кочевала от одного издания к другому. Часа через два путешествия по пыльным страницам лексиконов, Ружичка «знал» о Генрихе Шютце почти всё, если не всё. Это действительно была великая жизнь великого человека великой эпохи. Однако одно биографическое обстоятельство насторожило его. Он читал о свадьбе Шютца, о рождении двух его дочерей. Что же имел ввиду фиолетово-сиреневый человечек, назвавшийся «племянником композитора» и выступавший от имени некоей корпорации родственников бездетных композиторов прошлого? Чутьём профессионала Ружичка почувствовал неладное. Он взглянул на часы: встреча с «племянником» должна была начаться через час с небольшим. В магазине грамзаписей, куда Ружичка заглянул на пути домой, комиссар купил несколько дисков с записями музыки Шютца. В ближайшую неделю, подумал он, Моцарту придётся уступить своё привычное место на проигрывателе.
Продолжение следует……
Иллюстрации Михаил Паршиков
