Генрих Густавович родился на Украине. Его родители были известными в городе Елисаветграде музыкантами-педагогами, основавшие там музыкальную школу. Дядей Генриха по материнской линии был замечательный русский пианист, дирижёр и композитор Ф.Блуменфельд, а его двоюродным братом — К.Шимановский, впоследствии выдающийся польский композитор.
«Когда мне было лет восемь или девять, — вспоминал Г.Нейгауз, — я стал сперва понемногу, а потом всё больше и чем дальше, тем с большим азартом импровизировать на рояле. Иногда (это было немного позднее) я доходил до полной одержимости: не успевал проснуться, как уже слышал внутри себя музыку, свою музыку, и так почти весь день».
В двенадцать лет Генрих впервые выступил перед публикой. В 1906 году родители послали Генриха и его старшую сестру Наталию, тоже очень хорошую пианистку, учиться в Берлин. Наставником юных талантов был известный в то время музыкант Леопольд Годовский. Но Генрих взял у Л.Годовского только несколько приватных уроков и исчез из его поля зрения почти на шесть лет. Начались «годы странствий». Г.Нейгауз жадно впитывал всё, что могла дать ему культура Европы. Юный пианист давал концерты в городах Германии, Австрии, Италии, Польши. Публика и пресса тепло принимали его игру. В рецензиях отмечалась масштабность его дарования и выражалась надежда, что пианист со временем займёт видное место в музыкальном мире.
«В шестнадцать—семнадцать лет я стал «рассуждать»; способность сознавать, анализировать проснулась, я поставил весь свой пианизм, всё своё пианистическое хозяйство под вопрос, — вспоминал Г.Нейгауз. — Я решил, что не знаю ни инструмента, ни моего тела и всё надо начинать сначала. Я месяцами (!) стал играть простейшие упражнения и этюды, начиная с пятипальцовок, с одной лишь целью: приноровить мою руку и пальцы всецело к законам клавиатуры, осуществлять до конца принцип экономии, играть «рационально», как рационально устроена пианола; конечно, моя требовательность к красоте звучания была доведена до максимума (слух у меня всегда был хороший и тонкий) и это было, вероятно, самым ценным во всё то время, когда я с маниакальной одержимостью старался только извлекать «наилучшие звуки» из рояля, а музыку, живое искусство, буквально запер на ключ на дне сундука и долго-долго не доставал его оттуда (музыка продолжала свою жизнь вне рояля)».
Начало первой мировой войны взволновало музыканта:
«В случае мобилизации я должен был идти простым рядовым. Соединение моей фамилии с дипломом венской Академии не сулило ничего хорошего. Тогда мы решили на семейном совете, что мне необходимо получить диплом русской консерватории. После различных передряг (я всё-таки понюхал военную службу, но вскоре был освобождён с «белым билетом») я поехал в Петроград, весной 1915 года сдал все экзамены в консерватории и получил диплом и звание «свободного художника».
Осенью 1922 года Г.Нейгауз поселяется в Москве. Он играет и в сольных, и в симфонических концертах, выступает с квартетом имени Бетховена. Программы его концертов, и ранее достаточно разнообразные, включали произведения самых различных авторов, жанров и стилей.
«Кто в двадцатые — тридцатые годы слушал эти выступления Нейгауза, — пишет Я.Мильштейн, — тот на всю жизнь приобрёл нечто такое, чего не выскажешь словами…Он неизменно притягивал к себе, воодушевлял и вдохновлял своей игрой. Он был всегда иным и в то же время одним и тем же художником-творцом: казалось, что он не исполнял музыку, а здесь же, на эстраде, её созидал».
Есть люди, профессия которых неотделима от их жизни. Это энтузиасты своей работы, люди кипучей творческой деятельности, а их жизненный путь — сплошное творческое горение. Таким был Генрих Густавович Нейгауз.
Школа Г.Нейгауза — могучая ветвь современного фортепианного творчества. Какие разные артисты вышли из-под его крыла — Святослав Рихтер, Эмиль Гилельс, Яков Зак, Евгений Малинин, Станислав Нейгауз, Владимир Крайнев, Алексей Любимов. В 1958 году в Музгизе вышла его книга «Об искусстве фортепианной игры. Записки педагога», неоднократно переиздававшаяся в последующие десятилетия.
В этом ролике – кадры кинохроники.
