Екатерина Мечетина, заслуженная артистка России, на радио «Орфей»
Записи собственных концертов, выпуск первый
С тех пор как настала эпоха аудио- и видеозаписи, мы имеем возможность слушать и смотреть концерты, ранее записанные. В том числе и свои собственные. И вот это по-настоящему интересно и поучительно. Дело в том, что концерт, когда он только что произошёл, когда он свеж и ещё трепещет, не «отболел», не стёрся в памяти, смотреть и слушать практически невозможно. Даже если он считается удачным, даже если он был спокойным и благополучным. И особенно — если он был, как говорится, «с капелькой свежей крови», ну, а по-другому ведь не имеет смысла. Слушая такой концерт, артист непроизвольно двигает пальцами, может раскачиваться из стороны в сторону, на его лице сменяются разные выражения: досада, напряжение, ожидание, облегчение, недоумение… Артист заново всё это переживает, в его мозгу нейроны бегут по не заросшим ещё дорожкам. Совсем другое дело — концерт, произошедший несколько лет назад. Годовые кольца уже наросли, память не подсказывает, где «соломку бы подстелить», а где можно спокойно слушать. И вот тут происходит одно из главных чудес искусства: твоё творение начинает жить отдельной от тебя жизнью, ребёнок вырос, стал самостоятельным и больше не спрашивает тебя, что такое хорошо и что такое плохо. И ты сам с удивлением слушаешь будто бы чужого человека — коллегу, студента. Реагируешь, критикуешь, восхищаешься. Часто приходишь к выводу: «Да, сейчас бы я так не сыграла». Или: «Надо же, столько-то лет назад, а уже что-то в искусстве понимала!» Или: «Сейчас бы я по-другому сделала, тогда не хватило выдержки, опыта, взгляда со стороны»…Но это уже не часть тебя. Это часть ноосферы, часть биографии. С тех пор уже все клетки в организме сменились на новые. И процесс этот бесконечен, сколько бы годовых колец ни нарастало на тебе.
https://www.facebook.com/watch/?v=1932699943649345
Музыка и хореография, выпуск второй
«Говорить о музыке — всё равно что танцевать об архитектуре». Эта фраза приписывается сразу нескольким людям, и точное её авторство мне выяснить не удалось. (Говорить о музыке и правда не так просто, и это наверняка в будущем станет темой отдельного нашего эссе, ведь нам неизбежно приходится это делать — переводить с музыкального языка на словесный и обратно. Ну, а танцевать об архитектуре и вовсе нонсенс. Но вот о чём хочется сказать: а можно ли танцевать о музыке? Или играть о хореографии? Что так роднит эти два вида искусства, если то и дело напрашиваются параллели? С хореографией яснее. Она без музыки пусть и бывает, наверное, но всё же крайне редко. А музыкальность — одно из главных качеств талантливого танцовщика и хореографа. Музыкальный ритм и темп, музыкальная форма, фраза — всё это отражается в хореографической постановке. Мне посчастливилось наблюдать, как великий Владимир Васильев слышал музыку, и на ходу у него рождался номер-импровизация: музыка сама подсказывала ему движения, необыкновенно органично соответствующие тончайшим музыкальным движениям души композитора, усиливающие эмоциональное воздействие звуков. Можно услышать выражение «музыкальные руки» — о балерине, например. Или «певучие, длинные линии фразы» — в рисунке танца. А можем ли мы говорить о хореографии в музыкальном искусстве? Здесь всё вовсе не так очевидно…Однако если мы, музыканты, извлекаем из инструментов звуки с помощью движений нашего тела, то это ведь, получается, искусство в чём-то и пластическое тоже. Точность штриха, свобода исполнительского аппарата — всё это у классного музыканта выглядит очень гармонично с точки зрения одновременно и эргономичности, и эмоциональности используемых движений. А паузы?! Вот где настоящее царство жеста! Можно либо точно выверенным жестом, позой за инструментом усилить драматическое впечатление от паузы, либо, наоборот, уничтожить её риторический смысл, если жест был не продуман или выбран неправильно.
Ещё одна сторона хореографии в помощь музыке — это физические законы, согласно которым танцовщик, к примеру, или взмывает вверх, или в предопределённое время приземляется. Многие пассажи у Шопена максимально хореографичны (недаром постановщики так любят его музыку), но и музыканту-исполнителю в этом случае необходимо понимание чисто физических законов: всемирного тяготения, инерции движения и многих других!Очень многому мы, исполнители-инструменталисты, можем научиться, наблюдая за великим искусством балета. Поэтому играть, помня о хореографии, не только возможно, но и в некоторых случаях очень важно.
Музыка больших дорог, выпуск третий
Дорога и музыкант хорошо сочетаются. Для нас дорога — большая часть жизни: самолёты, поезда, автомобили, аэропорты, вокзалы, залы ожидания, регистрация на рейс, посадочные талоны, визы и штампы в паспорте, нормы провоза багажа и ручной клади, что лучше надеть в длительный перелёт, как легче перенести разницу часовых поясов и так далее и тому подобное. Можно сказать, мы все практически профессиональные путешественники.У каждой большой дороги есть и своя дорожка поменьше — звуковая. Такой жизненный саундтрек, который каждый выбирает себе на свой вкус. Иногда это что-то связанное с конкретными текущими рабочими задачами; иногда, напротив, что-то совсем иное; иногда это звуки извне, на которые никак нельзя повлиять. Иногда это и просто тишина: она тоже бывает очень необходима. Часто в путешествиях приходится просить водителя выключить любую музыку в машине, и не важно, происходит ли это перед выступлением или после него. Для ужина после концерта ресторан я выбираю не по кухне, которую там подают, а по простому признаку: не слишком ли громкая там музыка. После концерта любые звуки вызывают чересчур острую реакцию.Но вернёмся к дороге. Музыка, которую я выбираю для себя и дороги, обязательно создаёт нужное мне настроение, и я заранее знаю, какое. А самая интересная для меня связь дороги и музыки — это когда я сажусь за руль и в одиночестве отправляюсь в дальний путь.
Это, если честно, один из самых счастливых и гармоничных моментов моей жизни. Будь то раннее утро или тёмная ночь, на дороге с музыкой в моём воображении разыгрываются целые спектакли, где я в главной роли; я растворяюсь во времени и в пространстве, и эта дорожная медитация успокаивает сознание, открывает какое-то другое волшебное измерение; это время, когда весь мир принадлежит только мне, а я выхожу за рамки своей обычной реальности и не просто управляю машиной, а открываю никому не видимые потайные двери внутри себя. И тогда становится так очевидно, что счастье — это не достижение конечной цели, а путь, ведущий к ней. И обязательно с музыкой.
