Согласно опросу, который провел среди российских читателей книжный сервис MyBook, каждый пятый человек уверен: чтобы блеснуть в компании знанием художественной литературы, достаточно читать краткие содержания. «А что еще нужно — имена героев известны, основная коллизия тоже», аргументируют такие читатели. Так это, или нет, попробуем сегодня разобраться.
Для начала вспомним знаменитый ответ Льва Николаевича Толстого на вопрос «а что же он хотел сказать своей «Анной Карениной»: «Что бы мне Вам сказать, зачем я написал Анну Каренину, мне снова придется написать «Анну Каренину» — тот самый роман, который я уже написал». При этом писатель добавлял, что «Критик, который способен высказать парой тройкой фраз все то, что писатель смог высказать только целым романом, оказывается заведомо умнее писателя».
На первый взгляд замечание Льва Николаевича кажется напускным — все мы, рассказывая о понравившихся книгах, без труда, в двух словах способны пересказать друзьям суть прочитанного. Так почему же на это не решился великий писатель? Это притворство, или обычное чудачество?
Давайте подумаем: если краткое содержание, бегло пересказывающее сюжет и основную коллизию, способно передать всю сложность и полноту художественного произведения, тогда зачем писатели пишут романы на 500, или — в случае «Войны и мира» — более тысячи страниц? И сейчас мы не говорим о коммерческой стороне вопроса, когда в угоду современному читателю авторы искусственно раздувают объемы своих произведений.
«Художественное произведение — это не отдельные смыслы и не простая сумма смыслов. Вступая между собой в тесные связи, эти самые смыслы рождают новый, не сводимый к их механической сумме и часто выходящий за рамки самого произведения». Тем художественная литература отличается от устного рассказа, где нас интересуют лишь пересказ внешних событий.
Книга – это смыслы, которые рождаются на пересечении всех слов, образов и сцен произведения, смысловое целое, из которого без ущерба для произведения нельзя изъять ни одной единицы текста.
Вычленяя из книги только только те смыслы и те коллизии, какие нам понравились, читатель и критик оказываются в положении нерадивого школьника, который, читая «Войну и мир», пролистывает сцены балов, или, наоборот избегает все, что связано с войной. Оба в последствии будут спорить о чем эта книга – о войне, или балах – и оба будут неправы.
Изучая книги по кратким содержаниям, пропуская описания, детали и утомительные внутренние монологи, читатель знакомится с самой поверхностной стороной произведения – кто из героев романа куда поехал и что где совершил. И хотя поступки отдельных героев, благодаря мастерству писателей, уже весьма информативны, вынутые из словесной ткани произведения, они лишаются живой конкретики, а значит – эмоционального воздействия, без которого невозможно представить ни одну хорошую книгу..
Во чтобы превратится «Преступление и наказание», сведи мы все его многообразие к простому пересказу действия, вроде «Поддавшись витающим в воздухе идеям, допускающим жертву простых людей во благо одной ценной личности, бедный студент убивает зловредную старуху-процентщицу. Он долго скрывается от следователя, но, повстречав площадную женщину, раскаивается и садиться в заключение». Разве можно это сравнить с оригиналом?
Вывод: краткое содержание способно выручить в критической ситуации, но изучать литературу по чьим-то пересказам значит упускать из виду самое ценное — личность автора и все его философско-морально-этические оценки. А читатель, который гордится своим знанием «кратких содержаний» подобен персонажу из «Ерелаша», который, прочитав «Гамлета», запомнил только сцены драк да «Бедного Йорика».
