Фред Астер, как антидепрессант или Эльф с длинными ногами

Но прежде, чем писать о нем, хочу предоставить большой фрагмент воспоминаний Елены Клепиковой:
«Я только что приехала с семьей в Нью-Йорк и уже по загаженной и гнилостной дороге из аэропорта, застроенной по бокам типовыми уродливыми шестиэтажками и не имеющими никакого архитектурного достоинства коттеджами, я уразумела, что этот Нью-Йорк, в котором мне предстояло жить, не имеет ничего общего – ничего! – с тем, вымечтанным по рекламному альбому «Архитектура США», сверкающим и дивящем на каждом шагу мегаполисом.
Мы сняли квартиру где-то на задворках верхнего Манхэттена. Боковые окна упирались в окна соседних домов, а окно на улицу смотрело на расположенный впритык огромный дикий камень или небольшую скалу, оцепленную ржавой проволокой и заваленную снизу экскрементами и мусором в разной степени гниения. Почему-то этот вид загаженного камня особенно удручал меня. В квартире хозяйничали тараканы, нас они ни в грош не ставили. В каждой комнате они устраивали на полу оживленные митинги, а к вечеру выползали на стены гигантские тараканы и тихо, неподвижно там сидели. Мы их ужасно боялись, но позже узнали, что это совершенно безобидные, легко ранимые водные жуки (оставляющие в неловкой руке свои ветхие доспехи – надкрылья, лапки .Понятно, мы были подавлены убожеством и мерзостью нашего американского «заграничного» житья. Наша воля преуспеть в Америке в писательском звании сильно тогда поколебалась. Сами того не сознавая, мы по собственному желанию отказались от самого лакомого – для гуманитариев – куска американского пирога. Из Советского Союза мы вывезли солидный диссидентский и литературный багаж. Наша фотография, вместе со статьей о нас, появилась на первой странице «Нью-Йорк таймс». Нам предлагали аспирантуру вместе с преподаванием русского языка и литературы в нескольких колледжах (Мичиганский университет в Анн Арборе, Дюк университет, Иллинойский университет и т.д.) Мы с возмущением (стыдно вспомнить!) отказались от этих захолустных (как нам казалось) колледжей, признавая по советской мерке только столичные (столичные мы тоже получили и с порядочным грантом, но только на три года). Мы понятия не имели о – как пишет Нина Берберова – «райской жизни на университетских кампусах». Еще стыднее вспоминать, как руководитель славянской кафедры Иллинойского университета приехал за нами в Нью-Йорк, а мы скрывались от него, несколько раз сорвали встречу, и тогда он с отчаяния взял на наше место поэта Дмитрия Бобышева. До сих пор раздражает и язвит наш советский идиотизм, основанный на полном невежестве, и советский же интеллигентный идеализм. Для чего мы сюда с такими трудами и опасностью ехали? – спрашивали мы себя. Чтобы преподавать русский язык в американской провинции? Нет, мы должны здесь быть писателями, о чем мечтали и не могли исполнить на родине. Нет, нет и нет!
Мы этого добились и стали американскими журналистами и политологами. Но я до сих пор мечтательно прикидываю на себя жизнь в идиллических кампусах, общение с американскими коллегами, а главное – со студентами, чего мне очень не хватало в нашей уединенной писательской жизни. А также обеспеченный немалый достаток. Я так думаю, что глупее и легкомысленнее нас к собственному будущему никого в эмиграции не было. Мы относились с презрением к эмигрантам, занятым «добычей деньжат», которые, как известно советскому интеллигенту, «к жизненному опыту не принадлежат». А сейчас я мечтаю стать богачкой, чтобы объездить, пока ноги держат, весь удивительный мир.
Вернемся в квартиру.
Помните, Раскольников у Достоевского говорит, вспоминая свое преступление: «Квартира тут много значила». Так и у меня. Но только меня загаженная квартира довела не до убийства или самоубийства, а до шоковой депрессии. Помню, пол и стены на кухне были покрыты слоями прогорклого жира, который, очевидно, не вымывали многие годы. Газ еле тлел, а когда я подняла верхнюю крышку, то увидела с отвращением, что все пространство вокруг горелок забито жареной картошкой, всевозможными остатками пищи, включая целые сосиски, и опять же многослойным жиром. И тогда я начала рыдать. Как никогда во взрослом состоянии себе не позволяла. Душераздирающе, настырно, зло. И надо было так случиться, что в это как раз время выбросили на помойку, отлично просматриваемую из нашего окна, все содержимое соседней квартиры, где недавно умерла хозяйка. С этой немыслимой щедростью американских выбросов мы были уже знакомы. И вскоре Володя внес и поставил передо мной, рыдающей на кухонном столе, черно-белый телевизор «Хитачи» с большим по тем временам экраном. Как мы и ожидали, телевизор не был мусором, а недурно работал. Прогнав по всем программам, я остановилась там, откуда несся взволнованный гул и восторженный хор пасхального парада. Оттерев слезы, я так и влипла в экран.»

А по экрану буквально парил худощавый танцовщик. Кто же он был.
Фредерик Аустерлиц родился 10 мая 1899 года в Омахе, штат Небраска, в семье Джоанны «Энн» и Фредерика «Фрица» Аустерлица. Его мать родилась в Соединенных Штатах, в лютеранской семье Дэвида Гейлуса и Вильгельмины Клаат, немецких иммигрантов из Восточной Пруссии и Эльзасе. А отец родился в Линце, Австрия, в семье Саломона Стефана Аустерлица и Люси Хеллеровой, чешских евреев, которые приняли католичество.

Мать Астера всегда мечтала уехать из Омахи, в силу талантов её детей, после того как её дочь Адель, открыла в себе талант к пению и танцам. Энн планировала создать «дуэт брата и сестры», которые были очень распространены в водевиле в то время. Хотя Фред Астер сначала отказался брать уроки танцев, он с лёгкостью передразнивал старшую сестру, а также играл на фортепиано, аккордеоне и кларнете.

Когда, в 1905 году, их отец внезапно потерял работу, семья переехала в Нью-Йорк, чтобы начать карьеру детей в шоу-бизнесе. Там Фред и Адель начали обучение в мастер-школе при театре Alviene и в Академии культуры и искусств.
Выходцы из Европы для Голливуда было далеко не редкостью: Г. Гарбо и И. Бергман –шведки, О. Хэпберн — бельгийка, М. Дитрих — немка, Д. Дурбин — англичанка, Ч.Чаплин, К.Грант, А.Хичкок, Л.Оливье — англичане, Б.Уайлдер — поляк, Ю.Бринер — русский, Ф.Ланг — немец и тд.
В 1905 году он впервые в возрасте 6 лет вышел на сцену с Адель. Дуэт мгновенно стал популярным. Фамилия показалась трудной, не сценичной, мать пары считала, что она ассациируется со сражением, и в честь дяди пары, которого звали Л. Астер, Фредерику присвоили псевдоним Фред Астер. Астеры выступали в Нью-Йорке и Лондоне в таких популярных шоу, как «Будьте добры, леди» (Lady, Be Good, 1925), «Забавная мордашка» (Funny Face, 1927) и «Фургон с оркестром» (Bandwagon, 1931), получив признание публики по обеим сторонам Атлантики.
Аккуратный в мелочах Фред и взбаламошная Адель.
Но в 1932 году их пара распалась, когда Адель вышла замуж за лорда Чарльза Кавендиша, сына герцога Девонширского.

Это был страшный удар для Фреда. Он сильно переживал уход сестры, чувствовал себя покинутым. Отсюда его постоянное беспокойство, неуверенность, асексуальность, потому что он привык общаться с партнершей как с сестрой, без всяких любовных ужимок. Налаженная карьера лопнула. Фред начал искать для себя новых артистических подмостков, новых возможностей в танце.
Но выстрелило совсем в другом месте. Новым «бэби» стали не новые партнерши-кино!
Отчет о первой кинопробе Астера в Голливуде гласил: «Петь не умеет. Играть не умеет. Залысины. Также танцует».
Но он работал как проклятый. Если с длинными и острыми ушами, вытянутым подбородком нельзя было сделать ничего, то маленький паричек поселился на его голове навсегда.
В 1933 году состоялся его кино дебют в успешной киноленте «Танцующая леди», где он играл самого себя и танцевал с Джоан Кроуфорд. К этому времени у него было 28 лет сценического опыта!

Свободный от ограничений «брат-сестра» Астер стал выступать с новой партнёршей Клэр Люче, вместе они создали романтический танец к песне Коула Портера «Ночь и день», которая была записана для «Весёлого развода». Люче говорила, что должна была побудить его принять более романтический подход к танцу: «Давай, Фред, я не твоя сестра, и ты это знаешь». Успех номера был, отмечен и использован в кино-версии пьесы «Весёлый развод», что послужило началу новой эры в записи танцев.
С тех пор он снялся в 35 кино-мюзиклов. Они оказались разного качества, но все имели оглушительный коммерческий успех.

Вскоре Астер знакомится с юной Джинджер Роджерс, которая так же, как и он, пришла в кинематограф со сцен Бродвея. И при том, что после развода с сестрой он был против любого другого дуэта, его убедили попробовать. Это было рождение новой ослепительной пары. Вместе они снялись в 10-и музыкальных фильмах: “Снижаясь над Рио”(1933), “Веселый развод”(1934), “Роберта”(1935), “Цилиндр”(1935), “Следуя за Флотом”(1936), “Время Свинга”(1936), “Потанцуем”(1937), “Беззаботный”(1938), “История Вернон и Ирен Кастл”(1939). Фред Астер и Джинджер Роджерс стали самой популярной танцевальной парой на киноэкране.
Фильм «Целиндр» (реж. Марк Сэндрич) вошел во все списки лучших кино-мюзиклов всех времен и народов, а в 1990 году включен в национальный реестр Библиотеки Конгресса США. Фильм никогда не показывался в СССР, а зря, ведь музыку к фильму написал выходец из России — И́рвинг Бе́рлин (англ. Irving Berlin; наст. имя Израиль Исидор Бейлин, Израиль Моисеевич Бейлин), родившийся в Тобольске.
Композитор, который написал более 900 песен, 19 мюзиклов и музыку к 18 кинофильмам.
Влияние И. Берлина на создание американской песни вполне сравнимо с влиянием Исаака Дунаевского на создание советской песни.
В фильме впервые прозвучала знаменитая песня «Щека к щеке» (Cheek to cheek), ставшая одним из символов межвоенного американского кинематографа. Эпизод с этой песней неоднократно цитировался в более поздних кинофильмах, в том числе в «Пурпурной розе Каира» (1985) и «Зелёной миле» (1999).

Позднее в 1947 году они снова встретились в фильме «Пасхальный парад».
Астер обучался хореографии с Хермесом Паном. Он получал уроки и у других хореографов, чтобы совершенствовать свои навыки. Его первой партнёршей после Джинджер, была невозмутимая Элинор Пауэлл — она была лучшим женским чечёточником своего времени, После фильма «Бродвейская мелодия 40-х», где они с Астером танцевали под знаменитую песню Коула Портера «Начать сначала». В своей автобиографии «Шаги во времени», Астер отметил: «Она затмевала всех как человек, и никакие Рикки-Тикки-Сисси не заполняли Элли. Она единственная, кто мог великолепно выбивать чечётку самостоятельно».
Вместе с Бингом Кросби он снимался в фильме «Праздничная гостиница»(1942), позже вышел второй их совместный фильм «Голубые небеса» (1946). Но, несмотря на огромный финансовый успех обоих картин, Астер был недоволен своей последней ролью. Первый фильм особенно всем запомнился виртуозным сольным танцем «Let’s Say it with Firecrackers», а второй был отмечен незабываемым танцем под композицию «Puttin’ on the Ritz». Другим партнером в этот период была Полетт Годдар в фильме «Второй хор» (1940), в котором также принял участие хор, под руководством Арти Шоу.

Он снялся в двух картинах с Ритой Хейворт, дочерью своего кумира, испанского танцора Эдуардо Кансино. Их первый совместный фильм «Ты никогда не будешь богаче» (1941), принёс Рите популярность, и вдохновил Астера на фильм, в котором он интегрировал латиноамериканские танцы, воспользовавшись прекрасными латинскими корнями Хейворт. Его второй фильм с ней «Ты никогда не была восхитительнее» (1942), был так же успешен, прекрасный танец под композицию Джерома Кёрна «Я старомодный», которая в 1983 году стала заглавной темой в «Нью-Йорк Сити балет», под руководством Джерома Роббинса, как дань Астеру. Затем он снялся вместе с семнадцатилетней Джоан Лесли, в военной драме «Небо — это граница» (1943), где он представил композицию Арлена и Мерсера «Одну за мою детку (и ещё одну на дорожку)», танцуя на барной стойке в темноте. Хореографию для этого фильма Астер поставил в одиночку, и его кассовые сборы были скромными, но по-своему успешными. Они представляли собой, к удивлению многих критиков, своеобразный отход Астера от своей обычной, очаровательной и беспечной персоны на экране.
Его следующей партнёршей была Люсиль Бремер, с ней он снялся в двух фильмах режиссёра Винсента Миннелли: фэнтезийный мюзикл «Иоланда и вор» 1945), в которой был также показан авангардный и сюрреалистичный балет, и музыкальная комедия «Безумства Зигфилда»(1946), в котором был продемонстрирован танцевальный дуэт Астера и Джина Келли «Баббит и Бромид» (англ. «The Babbit and the Bromide») под композицию Гершвина. Под этот номер, в своё время (1927 год), начинали свой творческий путь Астер и его сестра Адель. В то время, как «Безумие» стал хитом, а «Иоланда» взрывала все кассы, Астер посчитал, что его карьера начала угасать. Он объявил о своём уходе в процессе работы над фильмом «Голубые небеса» (1946), чем очень удивил своих фанатов. А свой танец «Puttin’ On the Ritz», он назвал прощальным.

Фред Астер имел идеальное чувство ритма и слух, он жил танцем. В мюзикле “Королевская Свадьба ” он исполнил удивительный номер. Легко кружась по комнате в танце, Фред ловко перебирается на стену, а затем и на потолок, продолжая исполнять свой танец, создавая зрительный эффект полной невесомости. Астер не отличался сильным голосом, но его обаяние, чувство ритма и богатый сценический опыт делали его настоящим актером и певцом. К тому же он легко мог петь и танцевать одновременно, что удается далеко не каждому, поэтому его в списке о рангах ставят следом за Бингом Кросби.

После объявления о своём уходе в 1946 году, Астер сосредоточил своё внимание на танцах, и в 1947 году основал сеть танцевальных студий Фреда Астера. Он был соучредителем студий вместе с Чарльзом и Честером Касинив, а в 1966 году, он потерял к этому интерес и продал свою часть, согласившись на дальнейшее использование его имени в этих студиях. В настоящее время в Соединённых штатах существует 140 студий Фреда Астера.
Однако, как говорил мой любимый Джемс Бонд: «Никогда не говори никогда»!
В 1948 году его близкий друг и блестящий танцовщик Джин Келли («Американец в Париже» и «Танцующие под дождем»), получает травму, и заменить его по требованию студии мог только Фрэд Астер. Так он попадает на съемки очень успешного во всех отношениях фильма «Пасхальный парад», где его партнершей является Джуди Гарленд (мама Лайзы Минели).
А следом, в 1949 году, выручать пришлось свою золотую партнершу Джинджер Роджерс, которая заменяла Джуди Гарленд из-за проблем с алкоголем, в фильме «Парочка Баркли с Бродвея»
Словом, как говорится опять схватилось и пошло.
Он снимается один за другим в целом ряде фильмов, финансовый успех и неуспех которых чередуются один за другим — «Три маленьких слова» — успех, «Давайте потанцуем» — неудача, «Королевская свадьба» (1951) — успех, но «Красавица Нью-Йорка» (1952) потерпел кассовое бедствие, «Театральный фургон» (1953), который считается одним из лучших когда-либо созданных мюзиклов, получил положительные отзывы критиков и собрал огромную аудиторию. Но из-за чрезмерно большой стоимости билетов он не смог принести прибыль на своём первом показе.

В 1954 году, когда Астер начал работу над новым мюзиклом «Длинноногий папочка», его жена Филлис заболела и скоропостижно скончалась от рака лёгких.
Астер был настолько убит, что хотел закрыть картину и готов был выплатить издержки из собственного кармана. Но тем не менее Джонни Мерсер (композитор фильма) и руководители студии Fox убедили его, что работа в этот период будет очень полезна. Фильм «Длинноногий папочка» был выпущен в 1955 году, но в прокате он собрал очень скромные сборы.

В 1955 году актёр начинает работать с самой яркой звездой того времени, оскароносной Одри Хэпберн, в фильме «Забавная мордашка» (1957). Несмотря на участие в работе над фильмом Гершвина и большую компанию по пост продакш, кинофильм не смог оправдать затрат на съемку.. Аналогичная ситуация ожидала следующую картину Астера «Шёлковые чулки» (1957), которая также не окупилась.
Во многом это было связано с переходом на съемку в цвете, что, как я писал ранее, в то время сильно удорожало картину, росли гонорары звезд, все это приводило к росту цен на билеты и, как следствие, падение зрительского интереса. Да и времена изменились, депрессия кончилась, война тоже, жизнь налаживалась. В результате Астер прекратил свою работу в кино на два года.
Нельзя исключать и такой неоспоримый факт — Фред старел. Ему уже сложнее было порхать по сцене. Достаточно сказать, что он начал сниматься с Хэпберн в возрасте 60 (!) лет.
Уже и фильмы снимались по-другому, все становилось масштабнее, серьезнее.
Хотя в фильме масса милых моментов, например, легендарный танец Одри с Фредом, когда она в черных брюках и водолазке, под черные же туфли надевает белые носки.
Да и, признаться, поклонники актрисы хотели ее видеть не просто со звездами (Г. Купер, Ф. Астер), которые годились ей в отцы и деды, а героев, близких ей по возрасту.

Однако, от танцев Астер полностью не отказался. В 1958, 1959, 1960 и 1968 он создал четыре музыкальных телепередачи, которые высоко были оценены американской премией Эмми. Первый из фильмов был «Вечер c Фредом Астером» заслужил  9 наград Эмми, в том числе — «Лучшая мужская роль в мини-сериале или фильме» и «Лучший мини-сериал или фильм». Также примечательно, что первые выпуски передачи были записаны на цветную плёнку и позже были восстановлены. Эта плёнка, в 1988 году, принесла Эмми за «Лучшую техническую работу» Эду Рейтану, Дону Кенту и Дэну Эйншетейну, которые восстановили оригинальную видеозапись, придав её содержанию современный формат, и заполнили пробелы, где некоторые кадры были испорчены. Победа Астера в номинации за «Лучшее сольное выступление» была спорной, потому что многие считали, что его танец не подходил под ту категорию, для которой была предназначена премия. Сам Астер даже предложил вернуть награду, но академия телевидения отказалась рассмотреть его просьбу.

И вот тут, как мне кажется, у Астера случился второй приход в кино-жизнь. Он стал сниматься в драматических ролях. Начало этому положила лента С. Крамера «На берегу», в котором Астер исполнил роль не танцующего Джулиана Осборна, и был даже номинирован на «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль второго плана. Фильм считается иконой жанра пост апокалипсис, и Фред проявился в этой роли, как глубокий драматический актер.
Удивительно, но многие Советско-Российские фанаты кино увидели актера впервые именно в этом культовом фильме.
Последним большим условным мюзиклом Астера был фильм «Радуга Финиана» (1968), начинающего режиссёра Фрэнсиса Форд Копполы. Для этой роли он оставил свой белый галстук и фрак, и сыграл ирландского мошенника, который считал, что если он зароет горшочек с золотом в Форт-Нокс, то его станет ещё больше. К сожалению, фильм не стал успешным, хотя собрал хорошую кассу на виде кассетах и DVD, особенно после появления фильма «Крестный отец», когда фанаты кино стали поднимать весь пласт до эпопейной работы режиссера.
Следом Астер снимается в культовом фильме-катастрофе «Ад в поднебесье» и даже номинировался на Оскар как лучшая актёр второго плана…
В 1976 году он снялся в одной из главных ролей, сыграв владельца собаки в культовом фильме «Невероятные доберманы» .
В 1977 великолепной французской драме «Сиреневое такси» в компании с Ф. Нуаре и Ш. Рамблинг.
В 1978 году вместе с Хелен Хейс он снялся в телевизионном фильме «Семейный беспорядок», в котором они сыграли пожилую пару, пытающуюся справиться со своими болезнями. За эту роль Астер получил премию Эмми.
Из-за большого интереса внуков к сериалу «Звёздный крейсер Галактика» в 1979 году Астер снимается в 17 эпизоде, роль сценарист специально написал для него. Кстати, это была последняя съемка в которой Астер танцевал в возрасте 81 года!
Завершил свою вторую кино-жизнь великий Фред Астер в культовом фильме ужасов в компании двух его друзей Мелвина Дугласа и Дугласа Фэрбенкса — «Истрия с привидениями». Адаптированный сценарий по своей книге-бестселлеру написал ее автор Питер Страуб, близкий друг и соавтор Стивена Кинга. Кто не видел, рекомендую, великолепный фильм.

Конечно, он много снимался в сериалах, озвучивал мультфильмы, в истории остался документальный фильм «Вот это развлечение» 1 и 2.
Вот, собственно, и все, что можно рассказать о кино жизни Фреда Астера!
Если бы не музыка.
В первый раз я увидел фото Фреда Астера на обложке пластинки The Beatles-«Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band». На титульной стороне четверка стоит на фоне коллажа из популярных лиц. На предоставленном списке под номером соответствующем номеру на фото я прочитал — Фред Астер. Тогда мне это не сказало ровным счетом ничего. Лет то мне было-12.
Символично, что битлы разместили его среди тех, к кому они относились с уважением.
Сам же Астер тянулся к музыке и пению с юных лет. В 14 он стал сам заниматься отработкой музыкального материала для номеров их пары с сестрой. И работа эта началась с Гершвина. И хотя сам композитор был невысокого мнения о его вокальных данных, именно ему в будущем он доверил многие свои песни, а далее, по списку: Бертон Лейн описывал его как «величайшего в мире музыкального исполнителя»; Ирвинг Берлин считал Астера, одним из лучших исполнителей его песен: «Он так же хорош как и Джолсон, Кросби или Синатра, и не только из-за своего голоса, но и из-за его стиля исполнения»; Джером Керн считал его лучшим мужчиной, который когда-либо исполнял его песни; Коул Портер и Джонни Мерсер также восхищались его уникальностью исполнения их работ; на Астера ссылались Лоренц Харт и Эрик Машвиц, а также множество современных композиторов.

Словом, если внимательно посмотреть титулы его пластинок, мы увидим весь Американский классический песенник. При действительно скромных вокальных данных он сформировал свой стиль и манеру подачи музыкального материала и добился того, что его ставили следом после совсем уж легендарного Бинга Кросби.
После Астера остались десятки пластинок, сборников, саундтреков к его фильмам.
А в 1952 он вместе с Оскаром Питерсоном и его ансамблем завершил гигантскую работу над записью четырех-томной истории Фреда Астера., этот большой дисковый альбом заслуженно получил «Грэмми». Выпускал он пластинки и совместно с Бингом Кросби, Ирвингом Берлином, с кем его связывала долгая мужская дружба.
Более того, Астер и сам писал музыку и песни, был автором песни «Я становлюсь всё хуже», достигшей четвёртого места в хит-параде 1936 года. В 1940 году, совместно с Бенни Гудменом, он написал «Это просто, как отнять конфету у младенца», и на протяжении всей жизни он стремился стать успешным композитором популярной музыки.

О фанатичной работоспособности Астера ходили легенды. Его могли остановить только разбитые в кровь ноги партнерш. Он страдал от своего перфекционизма, постоянно считая, что можно сделать лучше. Астер в течение всего процесса съёмок спрашивал у коллег их мнение о своей работе. Винсент Миннелли (папа Лайзы) говорил о нем: «Ему не хватает уверенности в себе, и во всех людей в мире. Но он не будет браться за работу, если у него нет стремления… Он всегда думает, что он бесполезен». Сам Астер говорил: «Я никогда ещё не добивался 100%-ной совершенства, но тем не менее, всё не так плохо, как я думаю.»
Зная особенности его работы, студии специально назначали съемки на две недели раньше.
Их ему всегда не хватало для доработки музыки и танца. Сам Астер говорил следующее:
«Расстановка движений — очень сложный процесс, что-то вроде написания музыки. Вы должны всегда думать о движении, которое будет следующим, и весь танец должен смотреться как интегрированная картина. Если танец поставлен правильно, то в нём нет ни единого лишнего движения. У него должна быть своя кульминация и хороший финал.»
Зато потом он все делал моментально и тем самым экономил большие средства. Любители балета и танцовщики знают насколько тяжело снимать танец. Так вот снимать исполнителя одним кадром, одной камерой — это идея Астера. Он настаивал, чтобы камера (почти постоянно) снимала танец одним кадром, и, если будет возможно, держать танцоров в кадре всё время. Астер язвительно замечал: «Либо камера будет танцевать, либо это сделаю я». Именно Астер интегрировал танец и песню в сюжет фильма, что до него никто не делал. Вместо того, чтобы использовать танец, как зрелище, он использовал его, как продолжение сюжета.

Его друг, Дэвид Нивен, описывал его, как «Робкого эльфа, всегда отзывчивого, со склонностью к шуткам школьника». Астер жил гольфом и скачками чистокровных лошадей. У него было много приятелей среди творческой элиты, а друзья, кроме Берлина, были в основном из среды австрийских эмигрантов. После смерти его первой жены, о чем я уже писал, Астер воспитывал сына Филлис от первого брака, Элифалета IV (более известного как Питер), также в этом браке у него родилось двое детей. Сын — Фред Астер-младший и дочь, Ава Астер, и она активно участвует в продвижении наследия своего покойного отца.
Он оставался в хорошей физической форме даже в свои 80 лет. В возрасте 78 лет, он сломал левое запястье во время езды на скейтборде внука.
24 июня 1980 года, Астер снова женился. Его супругой стала наездница Робин Смит (род. 14 августа 1944 г.).

Астер умер от пневмонии 22 июня 1987 года, в возрасте 88 лет, был похоронен в мемориальном кладбище Оуквуд, в Четсворде, Калифорния. Одна из последних его просьб — поблагодарить поклонников за все годы поддержки.
Завершить хочу цитатой из статьи Елены Клепиковой, с которой начинал писать этот материал:

Было от чего возрадоваться и преисполниться оптимизмом и «жаждой жизни»! Целительный эффект этого чудного мюзикла был так силен и глубок, что действует до сих пор. Все мои эмигрантские горести и фобии вмиг испарились, а вместо них – мощный приток адреналина. Да и как можно хандрить и плакаться, когда прямо на твоих глазах осуществляется, как будто без всяких усилий, это чудо астеровского танца, состоящего из как бы растительной пластики, обаяния, безукоризненного сочетания ритма, стиля и темпа!

Приложение-серия открыток со всеми партнершами Фреда Астера