Жизнь бросала выпускников Новосибирского хореографического училища Веру Тимашову и Александра Горбацевича от Новосибирска до Москвы и от Москвы до Торонто. При этом сами они называют себя Сибирскими валенками.
Часть первая
Вера и Саша уехали из Новосибирска еще до моего знакомства с моей будущей женой. В то время балет меня мало интересовал, я был фанатом рок-музыки и только начинал осваивать джаз и кое-какую классику. Но, как оказалось, в той жизни эта танцевальная пара долго находилась где-то совсем недалеко от меня. Ну а потом моя супруга, возвращаясь в очередной раз из Москвы, каждый раз рассказывала мне о встречах со своими друзьями детства. Вспоминала, что во время учебы в хореографическом училище (еще в том двухэтажном здании, что прячется сегодня во дворе Дома быта) в общежитской спальне их с Верой койки стояли рядом друг с другом.
Но молодой человек, мало интересующийся балетом, с трудом мог представить себе людей, которых ты никогда не видел. Поэтому у меня ничего не дрогнуло в душе, когда я, работая в театре «Балет Новосибирск — 100», поехал в Москву договариваться с Наталией Касаткиной и Владимиром Василевым о совместной работе с их «Театром классического балета», где Тимашева и Горбацевич уже давно работали.
Надо признаться, что в то время я уже прекрасно понимал, что это за коллектив: он был очень популярен, как и труппа Эйфмана в Ленинграде, начал самостоятельную работу гораздо раньше других, пошедших по нелегкой стезе авторских коллективов, плотно не связанных с государственными структурами и практически не имеющих материальной базы и жестких традиций. Как бы сейчас сказали: они формировали новый тренд.
Мы встретились с Натальей и Владимиром, поговорили, наметили некие проекты, а Владимир Юдич, будучи гостеприимным хозяином, предложил нам посмотреть на его хозяйство и заодно зайти в балетный зал: «Взглянуть на кое-кого особенного».
Встали в дверях. Василев оглядел зал и показал мне рукой на дальний правый угол сцены — там молодой паренек как раз пошел на «диагональ». И этот прыжок был просто потрясающим, танцор буквально парил в воздухе…
— Погляди, какая полетность!
— А это кто? — поинтересовался я.
— Малахов! Запомни это имя.
Мы уже развернулись и собрались уходить, когда у меня из глубины памяти всплыли два имени: Вера и Саша, те самые друзья Ларисы. Я прямо застыл на месте:
— Владимир Юдич, а у вас ведь есть семейная пара из Новосибирска?
— Есть, это Тимашова и Горбацевич! Как раз Люба с Толей нам хороших танцовщиков и порекомендовали.
Он снова заглянул в зал: «Да, вон Саша греется, а Веры пока не вижу…» Мы осторожно прошли по залу, и Василев подозвал Горбацевича. Я что-то пролепетал, передал привет от жены, задерживать Александра дальше было как-то неудобно, так что мы вернулись в кабинет, а вскоре я уже спешил в Госконцерт.
Конечно, если бы я сегодня оказался в такой ситуации — дождался бы окончания репетиции и пригласил ребят на обед. До сих пор не могу понять: почему перед отъездом мне никто из наших артистов не напомнил про Веру и Сашу, не порекомендовал встретиться с ними? Ведь тогда в театре «Балет Новосибирск — 100» все могло сложиться по-другому. Но история, как говорится, не имеет сослагательного наклонения…
Позже Александр приезжал в Новосибирск, ходил в гости к друзьям. Но в силу разных причин мы с женой Ларисой не смогли попасть на встречи.
Что за напасть?..
Только тогда я начал хорошо понимать, что в 1977 году наш новосибирский балет понес очень серьезную потерю — двух прекрасных солистов, педагогов, хореографов. Профессионалов уровня Бердышева, Гершуновой, Капустиной, Кладничкиной.
Так кто же они — Горбацевич и Тимашова?
Саша Горбацевич приехал с Сахалина с семьей, поселились они в Бердске. Он поступил в хореографическое училище (класс прекрасного педагога А. Хмелева), учился он в одном классе с Олей Бадер и Михаилом Александровым.
А Вера приехала поступать из Магнитогорска и училась вместе с Татьяной Кладничкиной (на класс старше моей супруги) у легендарного педагога Алисы Васильевны Никифоровой.
Да, училище было маленькое, приспособленное из бывшей школы-интерната — девочки и мальчики жили по несколько человек в больших комнатах. В те годы в общежитии не было жесткого разделения по классам и годам обучения, а с учетом того, что все девочки учились у Алисы Васильевны, то практически все они дружили. При этом — что очень важно — младшие относились с огромным уважением к старшим, никакого панибратства не допускалось. Ну а на уже состоявшихся солистов балета смотрели просто как на богов. Такое воспитание было составной частью выработанных в те годы социальных лифтов в системе подготовки балетных кадров.
Саша, как и Вера, считался очень перспективным танцовщиком: долгое время Алиса Васильевна, ставя Сашу в одну пару с Таней Кладничкиной, «романтически» полагала, что это будущая пара не только на сцене. Но со временем поняла, что Саше нравится Верочка. Но и этому она была рада, поскольку обе девушки были ее любимыми ученицами — до самого ухода Алисы Васильевны фото Веры из балета «Кармен-сюита» украшало стену в ее петербургской квартире.
В 1973 году Саша оканчивает училище и поступает в труппу Новосибирского академического театра оперы и балета, а годом позже к нему присоединяется и Вера. Главным балетмейстером в то время в театре был Александр Дементьев, человек творческий, но, как ни странно, не имеющий традиционной балетной подготовки. На волне большой популярности «Кармен-сюиты» Родиона Щедрина наш театр получает разрешение на постановку этого балета на своей сцене. Но с Майей Михайловной Плисецкой начинаются проволочки, у нее ведь свой плотный график. И тогда готовить постановку премьеры дирекция поручает Дементьеву, что является для него полной неожиданностью.
Он набирает несколько составов солистов и в том числе ставит на роль Кармен начинающую Верочку Тимашову. И тут случается то маленькое чудо, которое нередко определяет судьбу исполнителя: роль буквально «легла» на танцовщицу. Все исполняли Кармен очень хорошо, но Вера была лучшей. И ее мгновенно заметили!
Помню, как даже я (человек, редко бывавший на балетных и оперных спектаклях) на «Кармен- сюиту» все же сходил (правда, лишь из-за желания послушать вживую это любимое мной музыкальное произведение). Зато я смог единственный раз (!) видеть танец Веры на сцене — спасибо другу нашей семьи Александру Балабанову, который приобщил меня к миру балета, впервые проведя за кулисы.
Между тем положение в труппе в те годы заметно отличалось от сегодняшнего. Незадолго до описываемого времени в театр с постановкой «Ромео и Джульетты» приезжали молодые прогрессивные хореографы Наталия Касаткина и ее муж Владимир Василев, в прекрасной форме было не менее пяти полных составов солистов. Напомню, что помимо Гершуновой, Капустиной, Кондрашовой, Крупениной, Матюхиной, тогда активно начинали свой творческий путь Кладничкина, Попилина и Тимашова. Подобная же ситуация сложилась и на мужской половине.
После «Кармен-сюиты»
Премьера «Кармен-сюиты» произвела фурор, а Касаткина с Василевым, возглавлявшие труппу классического балета в Москве, как раз озаботились приглашением в нее молодых и перспективных исполнителей. Они переговорили с Бердышевым и Гершуновой, но те отказались, зато порекомендовали пару наших героев. И руководители в то время уже Государственного театра классического балета СССР прислушались к совету своих друзей.
В итоге в 1977 году молодая пара совершает слом своего привычного жизненного уклада и перебирается в столицу. Вот как сама Вера вспоминает об этом важном событии в жизни своей семьи:
«Мы начинали танцевать сольные и ведущие партии (в НГАТОиБ), нас продвигали. Думаем, что с творческой стороны все было бы в порядке. Переезд в Москву прошел очень гладко. Коллектив был молодой, талантливый и дружный. Касаткина и Василев нас любили и давали много танцевать».
Много — не то слово. На молодых исполнителей ставился большой репертуар, многие работы делались впервые. Так, Александр является первым исполнителем партий: Меркуцио («Повесть о Ромео и Джульетте», 1981), Просперо Альпанус («Волшебный камзол», 1982), Солист («Лики любви», 1987), Принц («Щелкунчик», 1994), с балетмейстерами Н. Д. Касаткиной и В. Ю. Василевым». С другими балетмейстерами Горбацевич стал первым исполнителем хореографических миниатюр «Веберн, опус 5» и «Чорос» в спектакле «Вечер французской хореографии» (1982), он танцует партии Любовника («Эль Гуихе»), Армена («Гаянэ»), Фредерика («Арлезианка»), Освальда («Натали, или Швейцарская молочница»)».
Полнокровно работает Вера: Кармен («Кармен-сюита»), Солистка («Пахита»), Джульетта и леди Капулетти («Повесть о Ромео и Джульетте»), Чертовка («Сотворение мира»), Натали («Натали, или Швейцарская молочница»), Спутница («Петербургские сумерки»), Маргарита Готье («Дама с камелиями»), Бесноватая («Весна священная»), Виветта («Арлезианка»)…
Широкую известность получили фильм-балет «Дама с камелиями» (вышедший на VHS и на DVD), телеэкранизации балетов: «Адам и Ева» (1982), «Сотворение мира» и «Весна Священная» (1990), а также телебалеты «Синие розы для балерины»(1985) и «Новогодний детектив»(1989).
Вот что писала мне Вера в одном из писем:
«Насчет репертуара. Очень трудно выбрать, какой спектакль или какая роль самая любимая… Обожаю все роли и спектакли, люблю трагедии «Ромео», «Жизель», наше «Лебединое», которое у Касаткиной и Василева тоже заканчивалось трагично, «Дама с камелиями». Благодаря Азарию Михайловичу Плисецкому нам посчастливилось потанцевать «Арлезианку», которую мы обожали, Азарий Михайлович также перенес концертные номера Бежара, Саша танцевал Опус-5, я — «Победители», этот номер был как маленький балет на 25 минут. Вместе мы танцевали «Бахти» и Ролана Пети «Чорос», этюд для гитары. Обожаю все веселые спектакли — «Дон Кихот», «Сотворение мира»…
Мы работали как приглашенные у Гедеминаса Таранда, танцевали «Спящую», посчастливилось общаться и с Майей Михайловной Плисецкой. Что бы хотелось станцевать? В молодости была мечта станцевать Эгину в «Спартаке» и Мехменэ Бану. С удовольствием бы станцевали западную неоклассику и современную хореографию. Нам очень нравится «Онегин», что-то из Баланчина и «Манон». Всего не перечислить! Может быть, в следующей жизни!»
В 1983 году Александр завоевывает 1-ю премию на Международном конкурсе артистов балета в Варне. На следующий год получает премию Парижской академии танца имени Рене Блюма.
О Вере критики писали просто восторженно: «Обладает яркой актерской индивидуальностью, виртуозной техникой и пластической чуткостью к почерку разных хореографов». Как, впрочем, и об Александре: «Блестяще исполнял основные партии классического и современного мужского репертуара. Танец Горбацевича, чуткого интерпретатора классики, был предельно точен в каждой позе и вместе с тем экспрессивен».
Надо сказать, что нашим героям бесконечно везло с педагогами (хотя, как известно, везет тем, кто сам везет), которые сыграли большую роль в становлении Веры и Александра как танцовщиков международного уровня. Наум Азарин, Марина Кондратьева, Азарий Плисецкий. Эти имена, как и Алисы Никифоровой, Александра Хмелева, среди наиболее близких им людей.
В 1983 году звание заслуженного артиста РСФСР получает Тимашова, а в 1984-м — Горбацевич.
Как Сибирь учит Канаду танцевать
Сейчас поздно сожалеть, что исполнители такого уровня практически неизвестны любителям балета в Новосибирске. Конечно, очень грустно, что они уехали в Москву, а с другой стороны, я прекрасно понимаю, как тяжело было бы им с конца 80-х до конца 90-х у нас в городе, когда из труппы театра все разбегались кто куда мог.
23 года жизнь наших героев были связаны с труппой «Классического балета», но все когда-нибудь кончается. И не напрасно в 1987 году и Вера, и Александр заканчивают педагогическое отделение ГИТИСа. Пришел новый век, страна очень менялась. И наши герои, закончив активную танцевальную карьеру, уезжают в канадский Торонто.
Это был их второй жизненный перелом. Многие тогда, получив возможность беспрепятственно уезжать за рубеж, считали, что там с нетерпением ждут профессионалов из России, чтобы вверить им своих чад для обучения. Но все оказалось гораздо сложнее — никого там особо не ждали. Как заметил тогда Александр Горбацевич в интервью ИТАР-ТАСС: «Мы думали, что нас примут с распростертыми объятьями, но очень скоро нам пришлось снять «розовые очки».
Нет, они, конечно, не затерялись на просторах Канады: закончив специальный курс повышения квалификации, были приняты в качестве преподавателей в национальную балетную школу, где сейчас и обучают искусству танца юные дарования, которых ежегодно отбирают по всей стране.
Возможно, они и вернулись бы на Родину. «Но кто нас там ждет?» — откровенно спрашивает Александр и, дабы закрыть, видимо, не слишком приятную тему, добавляет, что «судьбой своей они вполне довольны».
Как все это характерно для наших беспрерывных революционных времен — быстро и безболезненно забывать тех, кто создавал то здание, что именуется культурой. Поэтому с некоторой ностальгией вспоминаются далекие советские годы, когда известные мастера, окончив активный период своей карьеры, получали от страны заслуженный почет и уважение. Пусть это звучит формально, но требования к воспитанию молодежи на примерах старшего поколения были краеугольным камнем всей педагогической работы в стране. А пришедшие на смену всезнающие временщики, как обычно, все сломали, понадеявшись на новых звезд и героев.
…Вот и сейчас, когда я готовлю этот материал, Вера и Александр в поисках новых юных канадских талантов колесят по той чужой земле. Да, и муж, и жена иногда нас навещают: Александр прилетал в Новосибирск на юбилей училища, наведывался в Бердск — встретиться с родителями. В 2013 году семья встречались в Санкт-Петербурге с Алисой Васильевной Никифоровой, успели навестить ее незадолго до смерти.
Часть вторая
Мы закончили первую часть рассказом о том, что наши герои стали работать в Канаде. Во второй части мы расскажем как они вживались в новую среду и осваивали новую профессию, как работают в новых условиях пандемии.
— Вера и Саша, закончив карьеру артистов, балета, вы приняли решение продолжить свою жизнь и работу в Канаде. Почему именно Канада?
Александр. — Канада была выбрана не случайно. Там обосновались наши старые добрые друзья, которые много нам рассказывали о стране, к тому же, они помогли оформить документы. Конечно, все было совсем не просто. Ведь балетных школ в Канаде много, и в основном частные и уровень практически во всех не очень высокий. Нам это не нравилось, поэтому мы пошли по самому сложному пути. Мы окончили годовой педагогический курс в Национальной школе балета, что помогло подтянуть английский язык, лучше понять методику преподавания и некоторые особенности системы обучения. Поскольку мы фактически проходили подготовку в том коллективе, в котором нам предстояло работать, то и по окончанию обучения для нас уже не было сложности адаптироваться к незнакомой ситуации.
Вера. — Да, уровень школ оказался не очень высоким. Поначалу, когда мы показывали менеджерам наши резюме, те краснели и объясняли, что мы для них слишком квалифицированные. Мы не просто учили детей тому, что нам объяснили на курсах, мы включили в процесс обучения многое из того, что сами хорошо знали по своему опыту в России. В этом нас поддержала и директор — Мэвис Стэйнс, которая сказала: «Учите тому, что хорошо знаете и во что вы верите сами».
— Первая публикация о вашей жизни и работе привлекла большое внимание любителей балета, поэтому возникла необходимость продолжить разговор. Но обстоятельства сегодняшнего дня диктуют свою повестку, так что второй вопрос будет связан с ситуацией пандемии коронавируса.
Александр. — Давайте, я начну. Наша школа существует практически на частные пожертвования, и ежегодно в марте мы проводим специальные концерты для спонсоров, доноров, попечителей. Обычно для этого арендуется банкетный зал с небольшой сценой. В этом году мы впервые решили такую акцию провести в самой школе, но как раз накануне, 13 марта, был объявлен карантин, школу закрыли и за пять дней детей отправили по домам в разные страны. Поэтому концерт не состоялся — впервые за много лет. Дети разъехались, а мы, какое-то время приезжали в школу, обсуждали планы и снимали на видео уроки для наших учащихся, но вскоре нас попросили покинуть здание школы. Признаться, некоторое время мы пребывали в полном унынии, не понимая, что делать и как быть. Наконец, когда стало окончательно ясно, что это не на месяц и не на два, мы стали придумывать, как дальше работать с детьми, чтобы они смогли закончить учебный год.
Мы стали активно пользоваться видеосвязью, что оказалось очень сложно: студенты ведь разбросаны по всему миру, а качество связи везде разное. Например, у нас студенты находятся в Японии, при этом по разным городам, — когда там утро, у нас вечер. Мы даем нужную комбинацию — идет время, а ребята стоят на месте и ждут, когда до них дойдет звук, — а когда у нас музыка заканчивается, они начинают танцевать. Да и в самом Торонто мы находимся в одном месте, а концертмейстер в другом. В общем, пришлось приспосабливаться — на это ушло время, но все постепенно выровнялось, уроки теперь проходят каждый день. А свободное время мы используем для встреч с коллегами, обсуждаем профессиональные проблемы, остается еще время подкорректировать кое-что в наших учебных программах.
— Как я понимаю, пока эти занятия проводятся, чтобы дать возможность детям закончить учебный год?
Вера. — Да, мы завершаем учебный процесс, который обычно заканчивался 24 июля, большим праздником, вручаем лучшим ученикам награды… Но в этом году праздник пройдет онлайн. Ну что ж, это новый интересный эксперимент.
— И когда же вы вернетесь к реальному общению?
Вера. — Мы рассчитывали 6 июля вернутся, но получилось на неделю позже, 13 июля. Четыре месяца был перерыв. Начали работать понемногу — и только с теми детьми, кто живет поблизости. Сегодня у меня и у Саши занимается по девять человек, всего у нас 13 залов плюс сцена. Дети стараются не пользоваться общими раздевалками, тем, кто может, мы рекомендовали приезжать уже в репетиционной одежде, набросив что-нибудь сверху. Большой плюс, что у нам уже нет общеобразовательных предметов — проще составить расписание: с утра занимаются младшие, с обеда старшие. После каждой репетиции проводится дезинфекция. С иногородними будем продолжать пока работать по видеосвязи, но уже не из дома, а из школы. Повторяюсь, это сложно: ведь не у каждого дома есть условия для подобных занятий. У кого-то просторная квартира, в которой можно попрыгать, повращаться, а у кого-то совсем небольшая, размеры которой не позволяют серьезно заниматься. В режиме онлайн мы пока занимаемся три раза в неделю.
— А сколько человек у вас в каждом классе?
Александр. — В обычных условиях по 24-27. Это обусловлено количеством парт в общеобразовательных классах. Мы ведем учет уроков и посещений, три раза проходят занятия с нами, а три раза они делают уроки по тем записям, что мы им даем. Это очень важно, промогает детям лучше разобраться в предмете. Если все пойдет нормально мы в сентябре две недели отдыхаем, а с 14 сентября будем пробовать «выводить» учащихся из США. И не только.
— Словом у вас все, как и у нас. В марте в Новосибирске тоже всем предложили покинуть хореографическое училище, забрать свои вещи и ждать дальнейших указаний. Но давайте вернемся к школе. Как она возникла? Какие у нее традиции, особенности? Ведь, как я понимаю, процесс вашей адаптации давно в прошлом, и вы сегодня полноправные члены коллектива.
Вера. — Это ведущая школа Канады. Устроена она по принципу лучших школ Москвы и Петербурга: это сочетание специальных дисциплин и общеобразовательных. Школа называется «Канадская Национальная школа балета», в этом году ей исполнилось 60 лет. Мы планировали отметить юбилей широко — с массой мероприятий: должны были приехать из Парижской оперы, из королевского балета, из Германии и Кубы. Интернациональная ассамблея балета проводится каждые четыре года, в этом году должна была пройти третья. Все построено на энтузиазме нашего директора.
В этом году ассамблея посвящалась нашему юбилею — двадцать шесть школ должны были прислать свои делегации: обычно приезжают директора, ведущие педагоги, ученики, формируются смешанные группы учащихся для участия в классических программах. Каждый день занятия проводят разные педагоги: например уроки давала Элизабель Платель, Патрик Арман из Сан Франциско и другие, и так целую неделю. Наиболее талантливые дети ставят современные номера, эти материалы заранее рассылается по другим школам, выучиваются и при встерче исполняют совсместно.
— К сожалению, во в этом году ничего не получилось.
Вера. — Когда все возобновится, мы не знаем. Канадцы очень осторожные люди, они страхуются и перестраховываются. Наш директор, например, сказала, что в этом году учащиеся не будут заняты в новогодних спектаклях «Щелкунчик», как это обычно бывает. Потому что театр откроется в лучшем случае в январе следующего года.
— Ребята, расскажите подробнее о школе.
Вера. — Школу основала Бетти Олифант, которая родилась в Лондоне, одним из ее педагогов была Тамара Карсавина. С 1959 года она стала директором национальной школы балета Канады. Среди ее учеников Керэн Кейн, Эвелин Харт, Ванесса Харвуд, Франк Огастин. Для формирования преподавателей Бетти приглашала Галину Уланову, Михаила Лавровского, Евгения Валукина, Ольгу Балтачееву.
У нее была мечта создать школу классического балета, которой в Канаде не было, и она начала обучение по системе Чикетти. В это время в Москве готовился первый балетный конкурс, и вот Бетти Олифант вместе с Керэн Кейн поехали в Москву, где ей все очень понравилось, она познакомилась с Валукиным и Балтачеевой и пригласила их в Канаду. А также привлекла Клода Биси, бывшего директора Парижской оперы. Вот так все началось… Сегодня школой руководит Мэвис Стейнс.
— А в качестве каких педагогов вас пригласили?
Александр. — Нас пригласили вести классический и дуэтный танец. Па-де-де, и тому подобное.
Мы с учениками съездили в Японию по приглашению Тацуи Куросавы и Асами Макки. Затем посетили Копенгаген и Гамбург.
— Много есть ребят, которые закончили школу и приступили к работе?
Вера. — Очень много. Наши выпускники работаю повсюду. В Новой Зеландии, Германии, Австрии, Дании, Норвегии, Голландии, Франции, Англии, даже в Краснодаре у Эльдара Алиева… У нас хорошие ученики, мы ими гордимся.
— Мы свой первый разговор с вами закончили на том, что вы, завершив карьеру, поехали в Канаду, где вас никто не ждал. И вам пришлось учить язык, подтверждать свой статус. Как я понимаю, сейчас это все в прошлом: теперь вы в системе, и часть системы.
Вера. — Да, нас ценят и уважают. Саша очень уважаемый педагог. Он аудишн тур мененджер, глава отборочных туров.
— А как проходит отбор в вашу школу?
Александр. — Сначала мы ездим по двадцати городам отбираем примерно тысячу детей. Далее мы 150 человек приглашаем в летнюю школу на месяц, мы смотрим их в классах, и уже из них отбираем 50-70 детей для следующего учебного года. Как я уже говорил, в классах 25-27 человек — в общей сложности около 150 детей учится в школе. Школа имеет совершенно незначительную финансовую помощь от государства, в основном приходится искать спонсоров. Нашему директору удалось наладить дружеские и деловые отношения со многими учреждениями по всему миру, поэтому нам несложно устроить детей в летние школы в других городах, там они имеют возможность посмотреть, как работают другие компании. После нескольких таких поездок ученики выбирают для себя наиболее интересную работу и приходят уже туда, где их знают, — таких ребят, как правило, с удовольствием берут в труппу. А если не получается устроиться по балетной специальности, то у нас очень сильная общеобразовательная школа, и дети хорошо подготовлены для работы не только в балетной сфере, они получают тот же самый диплом, что и в обычной школе, после чего легко поступают в университеты.
— Ну а как вы устраивали свой быт, свою жизнь?
Вера. — Да отлично. У нас свой домик с прекрасным видом на парк, под окном — садик с небольшим прудом, за ним лесок. Единственная сложность в том, что мы тратим полтора часа на дорогу в школу, там целый день работаем и после шести вечера возвращаемся обратно. Отдыхаем мы и наслаждаемся отдыхом два дня в неделю. А вопрос гражданства мы, все-таки, решили: три года жили по приглашению президента, а потом сдали экзамен по языку и истории Канады. Спели гимн. Теперь мы граждане этой страны.
— Вот смотрите: Алиса Васильевна очень хорошо готовила своих учениц, Сергей Иванов, Александр Хмелев своих студентов приготовил прекрасно, и вообще все, кто с головой и не ленится, все устроены. Вы ведущие педагоги в лучшей Канадской школе, Ольга Бадер во Франкфурте в консерватории заведует хореографическим отделением. То есть, у нас прекрасно готовят профессионалов, как вы считаете?
Вера. — Чистая правда. Знаете, здесь у нас есть выражение «оупен майнд», которое означает, что нужно постоянно учиться, совершенствоваться. Если танцуешь, постоянно учись танцевать, если преподаешь — постоянно должен искать что-то новое. Но нас к этому еще Алиса Васильевна когда-то приучила. Она, например, и сама-то, случалось, у китайцев что-то присмотрит, а потом нам это покажет… Понимаете, если что-то сделано грамотно и профессионально — это всегда красиво.
— Встречаетесь со своими коллегами из России?
Александр. — С друзьями, конечно. Мы ездим к ним в гости, а они к нам. В Москве бываем, с друзьями детства встречаемся в Питере. Директора школы и театра между собой договорились, поэтому мы два раза в год ходим в театры бесплатно. Всегда вспоминаем, сколько мы всего посмотрели в Новосибирске.
— Ну, сейчас в Новосибирске все далеко не так как было прежде. Ни детей, ни актеров в зал на спектакли не пускают.
Вера. — Да вы что?! А мы тут всем Новосибирск в пример ставим.
Александр. — Мы в основном наших соотечественников видим на концертах в филармонии.
— Если честно, вам действительно нравится в Канаде?
Александр. — Нам нравится там, где мы работаем, где мы востребованы, мы привыкли на чемоданах жить. И вообще мы очень любим путешествовать, столько объехали стран… И на этот год много чего запланировали, но теперь, конечно, вряд ли что получится.
— Вера, Саша, это дело прошлое, даже давнее, но я хотел спросить. Ходили разговоры, что поехать из Новосибирского театра в Москву к Касаткиной и Василеву вас сподвигли Бердышев и Гершунова, близко знавшие руководителей театра классического балета. Это так?
Александр. — Да это так. Нас рекомендовали совсем молодых. Но тут есть одна маленькая деталь. Они настраивали нас на то, что мы покажемся в Москве — и это будет прямой путь в Большой театр, ну или в театр Станиславского. Но мы приехали к Касаткиной и застряли там на несколько десятилетий.
— Неужели вас не приглашали в Большой? Не поверю.
Вера. — Звали и в Большой, и уже тем более в Станиславского. Их главный балетмейстер Дмитрий Брянцев постоянно говорил: «Ну, когда же Горбацевич с Тимашовой придут уже?!» Но понимаете… Мы несмотря на мало оседлую жизнь тяжело меняем коллективы. Ну и потом посмотрите, кто с нами работал: Владимир Малахов, Станислав Исаев, Галина Степаненко, Ирек Мухамедов.
Благодаря Азарию Михайловичу Плисецкому, у нас был репертуар французских хореографов Ролана Пети и Мориса Бежара, с нами работал Пьер Лакот. Наталья Касаткина и Владимир Василев к нам очень хорошо относились, они нас любили. Но мы по характеру любим покой, мы сибирские валенки…
Александр. — Нам, наверное, не хватило решительности. А потом мы не ищем каких-то уж очень хороших условий, как некоторые. Мы вместе танцевали, сейчас вместе преподаем. Нас это вполне устраивает.
Вера. — Мы действительно очень нерешительные. Я, честно говоря, и из Новосибирска-то уезжать не хотела. И если бы не Люба с Толей, которые были очень дружны с Касаткиными, мы бы, наверное, так в этом городе и остались. А если бы не наши друзья, уехавшие в Канаду, мы бы, наверное, и из России никуда не уехали. Несмотря на то, что в то время в стране было очень неспокойно…
У меня, пускай человека не балетного, есть мечта: однажды попробовать собрать всех наших артистов балета вместе, пусть даже виртуально. Чтобы вспомнить обо всех, кто разбивал в кровь ноги, днями и ночами не выходя из балетных залов, кто до сих пор ползает в ногах совсем маленьких деток, правильно ставя им стопы. Ей-богу, эти самоотверженные люди заслуживают такого же уважения, как и наши лучшие музыканты, художники, композиторы, писатели…
