«Дмитрий Быков — человек могучего образования и широких взглядов — в своих выступлениях уже не в первый раз попадается на разного рода ошибках и неточностях. И сегодня библиотекарь НГОНБ кандидат филологических наук Евгений Соснин, уже появлявшийся на страницах «Культвитамина», проверит на правду высказывания мэтра о творчестве английского классика Дж.Р.Р. Толкина».
Два мнения о Дмитрии Быкове…
Дмитрий Быков — человек могучего образования и широких взглядов — в своих выступлениях уже не в первый раз попадается на разного рода ошибках и неточностях. И сегодня библиотекарь НГОНБ кандидат филологических наук Евгений Соснин, а также литературовед критик и друг нашей библиотеки Михаил Хлебников — каждый со своей стороны — выскажутся о литературных достоинствах мэтра, подберут ему литературного двойника (Дмитрий Мережковский не в счёт), а так же разберут его недавние высказывания о творчестве английского классика Дж.Р.Р. Толкина.
Читайте лонгрид Евгения Соснина «Ненобелевская речь Дмитрия Быкова, или по следам одного лукавства» и статью Михаила Хлебникова «Блок, зеркало, нога, или в поисках потерянного отражения Дмитрия Быкова»
Ненобелевская речь Дмитрия Быкова, или по следам одного лукавства…
Автор: Евгений Соснин
Автор: Александр Новосельцев
Недавно попался мне на глаза очередной выпуск передачи «Нобель с Дмитрием Быковым», посвящённый Джону Толкину (см.внизу). Я не стремлюсь оставлять свои комментарии и «умные» мысли по каждому информационному поводу в сети, как это принято сейчас у основной массы потребителей, но на этот раз решил откликнуться, как и в случае с литературной премией Елизарова. И не только потому, что речь идёт о моём любимом писателе (я Толкина имею в виду), творчество и научное наследие которого я изучаю более тридцати лет.
Мистика о Хоттабыче
Современные медиаличности, вроде Дмитрия Быкова или Михаила Елизарова, очень часто говорят вещи, не совсем совпадающие с реальностью, пользуясь тем, что за постоянным мониторингом интернет-пространства современные «продвинутые пользователи» забывают читать и проверять полученную информацию с помощью книг. Разумеется, на ложных основаниях можно построить логически непротиворечивую систему утверждений, но вот можно ли с помощью этой системы построить адекватное мировоззрение, а главное – применить его в жизни, это вопрос дискуссионный, а, поскольку все мы стремимся быть хоть немного адекватными и не терять связи с реальностью, то мне хочется прокомментировать кое-какие высказывания Дмитрия Быкова, сравнив их с общеизвестными фактами. В круглых скобках я буду приводить минуты и секунды, когда в передаче звучало высказывание.
https://youtu.be/IgPKm0YXwMU
Итак, первое утверждение, которое вызвало у меня противоречивые чувства, звучало следующим образом:«Хоббиты, придуманные Толкиным, отражают две главные тенденции века: с одной стороны, вторжение сказки в мейнстрим, а фантастика вторгается в реальность. От века ждали прогресса, науки, а он оказался веком оккультным, самым архаическим. Дикий оккультизм фашизма приходит к власти, страшная сказка террора осуществляется в России, о чём мы привыкли думать как о мистике, поэтому в России появляются мистические романы: «Пирамида», «Старик Хоттабыч», «Мастер и Маргарита». Сказка становится мейнстримом, а социальный реализм уходит куда-то на третий план, потому что он больше ничего не описывает» (6:10-7:02).
Сразу настораживает, что маститый писатель и литературовед свалил в одну кучу произведения Л.М. Леонова, Л.И. Лагина и М.А. Булгакова, и если «Пирамида» и «Мастер и Маргарита» действительно пронизаны мистикой и антисоветчиной, то какую мистику Дмитрий Львович усмотрел в «Старике Хоттабыче» − детской, вполне советской сказке, где на каждом шагу высмеивается волшебство, вера в сверхъестественное и утверждаются принципы социалистической морали:
«– Позволь, позволь!.. Значит, это выходит, что я принц? – помирал со смеху Волька.
– Я не понимаю, сознаюсь, причины твоего смеха, – отвечал уязвлённый Хоттабыч…
– Нет, подумать только, какая политическая безграмотность! – ужаснулся Волька, перестав наконец смеяться. – Нечего сказать, знатные люди – принц да король!…
– Я хочу вернуть назад наш корабль, о Волька.
– Успеешь, – сухо остановил его Волька. – Давай раньше обсудим, хочется ли нам на него возвращаться. Мне, например, лично не хочется. Просто противно смотреть на человеческое неравенство и бесстыдную эксплуатацию человека человеком.
– Прямо не верится, что Хоттабыч уже второй месяц в Советском Союзе, – сказал Серёжа, – а всё ещё не может отвыкнуть от рабовладельческих замашек…».
И т.д, и т.п., не говоря уже о сценах за границей, где американский бизнесмен Вандаллес показан с самой отвратительной и неприятной стороны. Вряд ли Дмитрий Львович этого не понимает. Просто он вводит в заблуждение своих слушателей и ведущую, которая на каждую его фразу удивленно раскрывает глаза, показывая, что с упомянутыми текстами она, как и слушатели, не знакома.
Но это – так, мелкое наблюдение. Гораздо серьёзнее, что именитый вещатель противопоставляет сказку соцреализму и утверждает, что последний «куда-то ушёл», потому что «больше ничего не описывает». В ответ на это остаётся только процитировать слова М. Горького, сказанные в докладе на Первом съезде советских писателей, который положил начало соцреализму:«Миф – это вымысел. Вымыслить – значит извлечь из суммы реально данного основной его смысл и воплотить в образ, – так мы получили реализм. Но если к смыслу извлечений из реально данного добавить – домыслить, по логике гипотезы, – желаемое, возможное и этим еще дополнить образ, – получим тот романтизм, который лежит в основе мифа и высоко полезен тем, что способствует возбуждению революционного отношения к действительности, – отношения, практически изменяющего мир. Буржуазное общество, как мы видим, совершенно утратило способность вымысла в искусстве. Логика гипотезы осталась и возбудительно действует только в области наук, основанных на эксперименте. Буржуазный романтизм индивидуализма с его склонностью к фантастике и мистике не возбуждает воображение, не изощряет мысль. Оторванный, отвлеченный от действительности, он строится не на убедительности образа, а почти исключительно на «магии слова»…» [Горький 1934: 10-11].
Более того, в советском литературоведении миф, сказка и сказочная фантастика вообще рассматривались как средство анализа социальной действительности в XX веке. Традиционное романтическое двоемирие, необходимо присутствующее в произведениях подобного направления, позволяет создавать резкие контрасты, на фоне которых решаются две реалистические задачи:
- Раскрытие психологических и социальных проблем (миф и фантастика в широком смысле);
2. пропаганда научных знаний и открытий (научная фантастика) [Мейлах 1972: 108-109].
При этом желательно, чтобы столкновение миров было асимметричным: элементы фантастического мира, вторгающиеся в реальность (Гоголь, Гофман, Уэллс). Тогда контрасты получаются резче, отчётливей, не позволяя повествованию сползать в пустое фантазирование. Как говорится, без комментариев.
Неуловимый «Хоббит»
Второе утверждение тоже вызывает массу вопросов: «У нас и «Хоббита»-то достать было невозможно – я её по-английски читал, – а уж трилогию, мне её подарили в 1983 году друзья-американцы» (12:42-12:47).
Во-первых, в 1976 году в издательстве «Детская литература» вышел классический перевод Натальи Леонидовны Рахмановой тиражом 300 тысяч (!!!) экземпляров. Художник М.С. Беломлинский, иллюстрировавший книгу, срисовал Хоббита Бильбо с актёра Евгения Леонова и подарил ему экземпляр. В новогодней передаче «Для вас, родители» 1981 года Евгений Павлович Леонов рассказал об этой книге советскому зрителю и даже прочитал фрагмент из первой главы. Дмитрий Быков проговаривается, что прочитал «Хоббита» в двадцать лет, то есть в 1987 году. Всего лишь на два года раньше меня. Книга была во всех библиотеках страны! Не найти её было невозможно, разве что Дмитрий Львович вообще не посещал библиотеки, что весьма вероятно, учитывая откровения, которыми он делится с ошеломлёнными слушателями.
Во-вторых, прекрасно, что трилогию ему подарили друзья-американцы. Это, по крайней мере, развеивает миф о том, что в советские времена за дружбу с иностранцами сразу расстреливали или ссылали на Колыму. С другой стороны, зачем надо было так далеко ходить, когда на русский язык «Властелин колец» впервые был переведён в 1976 году пермским лингвистом А. А. Грузбергом, который вполне легально взял её в Библиотеке иностранной литературы им. М.И. Рудомино, прочитал и сделал перевод. Грузберг вспоминает:«Я просматривал сплошь каталоги английских книг, выбирал всю фантастику, заказывал ее и просматривал. Каждый день я таким образом просматривал несколько десятков книг. И на все, что мне понравились, оставлял заказ на микрофильмирование. Была тогда такая служба в библиотеке. Стоило это в общем недорого… Потом из Москвы приходили коробочки-бандероли, а в каждой микропленка – 20-30 книг… Вот это были отборные книги, вся классика. Именно среди них был и Толкин» [Хананашвили 2003: 3].
От себя замечу, что микрофильмирование вообще ничего не стоило. Я ещё в 90-е годы заказывал книги Дж. Толкина из той же библиотеки, и микрофильмы приходили бесплатно, а я уже их сам копировал в фотолабораториях. Так что в 1983 году мятежный борец с «тоталитарным» режимом Дмитрий Львович мог спокойно найти трилогию по выбору: на английском в Иностранке или на русском в самиздате. И даже больше! За год до того, как он принял столь дорогой подарок от американских друзей, первая часть трилогии «Хранители» в классическом переводе В.С. Муравьёва и А.А. Кистяковского была опубликована тем же издательством «Детская литература» в количестве 100 тысяч экземпляров, в 1983 году её переиздали, и она благополучно лежала во всех библиотеках страны, где я и нашёл её спустя шесть лет. Но я вообще сомневаюсь, что Дмитрий Львович читал «Хоббита» в каком-либо виде, а трилогию – на языке оригинала, так как, упоминая Толкиновских персонажей, он использует версии имён в переводе В.С. Муравьёва: Горлум, Невысоклики. Лишь в одном месте он упоминает Бильбо Бэггинса (а не Торбинса), но дела это не меняет, поскольку, читая такую огромную книгу по-английски, невольно привыкнешь говорить Голлум. Как сказал известный персонаж из «мейнстримного» мистического произведения, «Поздравляю вас, гражданин соврамши!» И жаль, что рядом с Дмитрием Львовичем в этот момент не приключилась компания Воланда.
