Премьера состоится в КЗ «Сибирский» 11 и 12 мая
Год Рахманинова, объявленный в России в честь его 150-летия — это праздник для поклонников таланта Сергея Васильевича. Парад его произведений, звучащий во всех залах нашей страны, создаёт уникальный прецедент: количество интерпретаций и трактовок сочинений великого русского композитора бьёт все рекорды в 2023 году.
В 1893 году девятнадцатилетний Рахманинов, заслуживший впоследствии Большую золотую медаль Московской консерватории, создаёт небольшую оперу «Алеко» в качестве дипломной работы за 17 дней. Студенты, наверное, скажут: «Что не напишешь за 17 дней, когда на носу государственный экзамен!» В связи с этим можно вспомнить, что Серёжа в детстве не отличался примерным поведением и прилежанием, за что был «сослан» из Петербурга в Москву на исправление. Воспитателем оказался Николай Сергеевич Зверев, обучающий и содержавших своих подопечных за свой счёт («зверят», как их называли) — строгий, но добрый, требовательный, но ценивший честность и искренность. Наверное, у каждого в жизни должен случиться такой наставник, потому что именно тогда из нас получается человек, как и произошло с Серёжей. Так что версия спешки из-за сроков экзамена у Рахманинова не подходит.
К тому же опера получилась замечательная. Она поразила самого Петра Ильича Чайковского настолько, что он попросил разрешения включить её в показ рядом с его одноактной «Иолантой», хотя до этого на премьере она была представлена бок о бок с самим «Щелкунчиком»!
На сцене Концертного зала «Сибирский» командой, которую возглавляет художественный руководитель, режиссёр-постановщик и дирижёр Игорь Новиков, готовится премьера «Алеко» в новом прочтении. Участники проекта приготовили для зрителей много сюрпризов и неожиданных сценических решений.
О том, что такое синкретический театр, об отличиях готовящейся премьеры от оригинала, как уживаются на сцене артисты разных театров и жанров, почему постановка по мотивам оперы «Алеко» называется «Вольная луна» рассказал идейный вдохновитель музыкально-пластической драмы — Игорь Новиков.
– Вы художественный руководитель театра с различными жанровыми эпитетами: музыкальный, камерный, антрепризный, а в данной постановке еще и синкретический. Расскажите, как это реализовано?
– Идея возникла еще в девяностые, когда я организовал «Арт-собрание»: сначала появились циклы концертов с ведущими артистами Новосибирска — Татьяной Ворожцовой, Александром Выскребенцевым, Фаридом Хусаиновым, Владимиром Огневым, Людмилой Шаляпиной, а чуть позже – спектакли камерно-музыкального театра. Важно отметить, что камерные музыкальные театры существовали тогда только в Санкт-Петербурге и в Москве.
В процессе репетиций пришло понимание: вокалисты – участники постановок — настолько хорошо справляются с актерскими задачами, что им по плечу любые жанры. Так мы впервые решили замахнуться на …драму! И результаты очень порадовали: наша постановка «Медведь» по пьесе А.П.Чехова в жанре водевиль завоевала Гран-при на фестивале «Большая медведица», который проводил театр «Старый дом». Таким образом, мы стали внедрять драму в оперный жанр, а оперу – в драму, нашли способ объединить эти жанры. Итогом экспериментов явился спектакль «Две драмы – две судьбы» на великолепную музыку оперы Франсиса Пуленка «Голос человеческий».
– А кто играл главную роль?
–В Новосибирске главную роль исполняла Татьяна Ворожцова, позже, в Москве — Екатерина Клементьева. С этим спектаклем мы проехали по России, были с гастролями за рубежом — в Литве и Латвии.
Интересных проектов было много, идея синкретизма в них претворялась в той или иной степени. В предстоящей премьере она нашла своё самое широкое воплощение.
– Вы ее назвали: музыкально-пластическая драма, то есть уже три жанра объединили.
Скажите, оперные артисты, конечно, должны обладать определенным актерским дарованием, но специфика несколько другая. Как вы это преодолеваете?
– Вы затронули самый больной момент… Я пришел к мысли, что студенты вокальных факультетов во время учёбы не получают в достаточном объёме теории и практики таких предметов, как сценическая речь и сценическая пластика, например. При такой отличной многолетней вокальной базе (школа — училище — консерватория) студентам научиться азам актёрского мастерства реальнее, чем, к примеру, драматическому актеру освоить профессиональный вокал. И это будет как раз тот симбиоз профессионала-певца и профессионала-драматического артиста.
– Сейчас всё актёрское сообщество воскликнет: «Ах так! Значит, все наше искусство проще? Значит, любой может?!»
– Нет, не проще. Речь идет о кадровой подготовке. Актер драматического театра работает, в основном, со словом, а профессиональные певцы – со звуком и интонацией. Поэтому вокалисты даже на уровне обучения их сценическому движению, сценической речи будут чувствовать интонацию правильно, у них в душе будет рождаться определенная звуковая партитура.
Почему у нас водевиль взял Гран-при? Потому что поющие актеры сыграли драматические роли. Но наряду с этим они ещё профессионально пели.
Эта мысль меня будоражит на протяжении всей моей жизни. Я очень хочу ее реализовать в Новосибирске, Москве или Санкт-Петербурге. Я убежден, что за этим перспектива.
– У нас примерно век назад так и было. Вспомним Любовь Орлову, которая хорошо пела, танцевала и много снималась в кино как актриса.
– Да, но это единицы. Важно, чтобы это существовало в рамках образовательного процесса.
– Давайте поговорим непосредственно о премьере, которую мы все с нетерпением ждём, – постановке оперы Сергея Рахманинова «Алеко». К моменту первого показа дипломной работы композитора жанр оперы-этюда, оперы в стиле веризма как раз зарождался. Только что состоялись премьера в 90-х годах ХIX века одноактной оперы «Сельская честь» Пьетро Масканьи, затем зрители увидели «Паяцы» Руджеро Леонкавалло.
– Да, именно одноактные оперы понравились Немировичу-Данченко, выступившему в роли автора либретто, по форме, по содержанию, его привлёк их особый драматизм. Близким оказалось и быстрое разрешение сюжетного конфликта.
– Прослеживается ли влияние Италии в этой опере?
–Да, конечно. Немировичу-Данченко нравилось, что у Масканьи в «Сельской чести» задействовано много простой народной музыки. Это имело большое значение для него. Рахманинов не использует этот приём, но очень лаконично прописывает образы, характеры. Предельно концентрированно развивается и сам сюжет. К примеру, у каждого главного героя в опере лишь один монолог. В основном присутствуют диалоги. Событие, конфликт имеет высокое напряжение и быстрое разрешение. Вот что привлекло Немировича-Данченко.
Хочу отметить, что я намеренно использую термины «роли», а не «партии», «диалоги», а не «ансамбли», «монологи», а не «арии», как принято в опере.
Конечно, опера мощная, выдержала столько постановок: ежегодно «Алеко» звучит на мировых сценах около восьмидесяти раз.
– В чем ее феномен?
– Мне кажется, именно в музыкальном материале. Рахманинов смог найти болевые точки главных героев, очень ярко их прописал и мастерски подвел к кровавой развязке. Каким образом сошлись звёзды, что композитор за такой короткий срок выдал такой прекрасный материал, — неясно. Наверное, сам загорелся этой работой. Если есть в душе какая-то потребность, то, конечно, творческий человек отдаст себя самого. И, разумеется, юному Рахманинову понравилось либретто Немировича-Данченко с переработанным текстом пушкинских «Цыган». Правда, мне показалось, что Пушкина и не хватает…
– И что вы сделали?
– Я ввел туда и монологи, и диалоги, которые выразились в закадровом тексте. То есть материал Немировича-Данченко оставил полностью, но сделал другую форму и изменил акценты в содержании. Поэтому наша премьера готовится «по мотивам оперы «Алеко». Хотя музыку мы использовали исключительно «строго по тексту».
Известно, что, будучи в эмиграции, Ф.Шаляпин обратился к Рахманинову с просьбой о написании пролога к опере, однако композитор не захотел возвращаться к этой теме. Но Шаляпин не отступил от своей идеи. В результате поэтессой и танцовщицей Лидией Нелидовой-Фивейской была создана целая поэма «Поэт и цыганка», где описана история появления Алеко в Бессарабии. Образ, нарисованный Лидией Нелидовой-Фивейской, напомнил мне Онегина. Такой уставший Алеко, все ему надоело, все претит. Он хочет, может быть, чистой любви, а может, вообще ничего не хочет. Но в отличие от Онегина, он всем дерзит, всех беспокоит, «на девушку набросить тень повесе ничего не стоит, что атеист он и масон, ужель не ведают девицы? Ведь не напрасно выслан он сюда из Северной столицы». То есть дерзкий забияка, ревнивец, и, как следствие, все женщины вокруг него.
Этот пролог я взял в нашу работу, используя, конечно, и пушкинский текст.
— Каким образом этот пролог реализован на сцене?
— Во время пролога идёт пластическое действие в сопровождении закадрового текста наших артистов. Это своего рода приём озвучивания.
— Почему вы назвали свою постановку «Вольная луна»?
— В развитии нашего сюжета акцент смещается с Алеко — на Земфиру. По сюжетной линии она его соблазняет приворотным зельем и уводит в табор. У них свободные отношения, которые не понимает Алеко. Луна – символ свободной любви Земфиры. А её «старый муж, грозный муж» — ревнивец, собственник и эгоист. И вот здесь возникает главный конфликт, приведший к трагедии. Правда, у нас не будет поножовщины: мы предлагаем, на мой взгляд, более изящное решение развязки. Какое? Приходите, — увидите!
– Удивляет и масштаб привлечённых артистов: в составе у вас студенты консерватории, артисты Музыкального театра, Арт-Мастерской С.Афанасьева, «Красного факела», филармонии, солисты НОВАТа… Как вы их уравновесили?
– Наверное, помог мой опыт работы в рамках камерно-музыкального театра, о котором я рассказывал выше. К тому же, многих участников я знаю давно: Николая Лоскуткина, заслуженного артиста РФ, солиста НОВАТа, Олесю Журавкину, солистку Новосибирской филармонии, лауреата международных конкурсов, с Артуром Макаровым и Антоном Войналовичем тоже не в первый раз работаем.
Также в спектаклях заняты Никита Воробьев, солист Новосибирского музыкального театра, лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска», Николай Литвинцев, солист Новосибирского музыкального театра.
У нас две премьеры в КЗ «Сибирский» — 11 и 12 мая, и два полноценных актерских состава.
Роль Земфиры исполнят — Алина Шайхеева, солистка Новосибирского музыкального театра, и Мария Курганкина, студентка НГК им. М.И. Глинки. Роль Алеко — Антон Войналович, лауреат Национальной театральной премии «Золотая Маска», актёр театра «Красный факел», и Артур Маркаров, актер и преподаватель Арт-Мастерской Сергея Афанасьева.
Очень любопытно сложились дуэты, каждый со своим темпераментом и историей: тандем «Курганкина-Маркаров» и «Шайхеева-Войналович». Но это абсолютно равноценные составы, нет ни первого, ни второго.
Алексей Балаш — хореограф, педагог, постановщик шоу на федеральных каналах, придумал необычные пластические решения для артистов, которые в опере до этого никто не использовал.
Хор студентов Вокального отделения Новосибирского музыкального колледжа имени А.Ф. Мурова под управлением Марии Моисеенко создаст атмосферу цыганского табора. В этом ему поможет и хореографическая труппа Talent Avenue Ballet.
Постановку можно смело назвать новаторской, но мы постарались очень деликатно работать с текстовым материалом. Особенно отрадно, что удалось реализовать наши творческие планы в год 150-летия великого русского композитора Сергея Васильевича Рахманинова, для которого опера «Алеко» стала отправной точкой подъёма на музыкальный Олимп.
Показы состоятся в Концертном зале «Сибирский» (Новосибирский музыкальный колледж имени А.Ф.Мурова, Ядринцевская, 46) 11 и 12 мая в 19-00. Билеты можно приобрести здесь, в том числе и по «Пушкинской карте»
Фото предоставлены пресс-службой колледжа
