Разговоры о проведении фестиваля памяти Арнольда Каца велись достаточно давно. Но искры не случалось. Наконец в этом году по предложению Льва Крокушанского принято решение о проведении Дней памяти Арнольда Каца, приуроченных к 95-летию маэстро. Идеология фестиваля проста: дать выступить всем коллективам, в рождении которых Арнольд Михайлович принимал непосредственное участие.
Локомотивом фестиваля, бесспорно является академический симфонический оркестр Новосибирской филармонии. Его сегодня возглавляет Томас Зандерлинг, он родился в Новосибирске в семье известного дирижера Курта Зандерлинга. Именно оркестру предоставлено право открывать мероприятия Дней памяти. Большой удачей фестиваля, его организаторов и замечательным подарком новосибирским любителям симфонической музыки стало приглашение впервые за пятнадцать лет выступить с оркестром нашего земляка, представителя новосибирской скрипичной школы, одного из самых востребованных музыкантов планеты Максима Венгерова.
Буквально несколько слов о самом концерте. Две работы Дмитрия Шостаковича — его Первый скрипичный концерт, в котором солировал Максим как музыкант, и Десятая симфония, во время исполнения которой впервые перед нами предстал Венгеров‑дирижер. Сказать, что концерт прошел блестяще, значит не сказать ничего.
Наверняка если бы сам композитор услышал такое исполнение, он бы остался очень доволен. Максим и как скрипач, и как дирижер показал, что равных ему сегодня ничтожно мало. Складывалось впечатление, что он и музыка сосуществовали вместе, растворяясь друг в друге. Точнейшее исполнение нюансов музыки Шостаковича, иногда звук скрипки, казалось, был на пределе человеческого восприятия.
А руки дирижера… Они были настолько выразительно музыкальны, что их созерцание само по себе представляло большое удовольствие. Казалось, от его рук в оркестр и зал шли волны энергии, тепла: иногда оно подогревало оркестр, а иногда сдерживало. И от оркестра музыканту и нам, слушателям в зал шла позитивная волна счастья вперемешку со слезами.
Равнодушных не было. Конечно и накопленная энергия ожидания приезда и выступления музыканта сыграла большую роль в успехе концерта, но само действо было на грани чуда и духовного очищения. А накануне концерта нам удалось после репетиции с оркестром встретиться с музыкантом и задать ему несколько вопросов. Максим был подтянут, обаятелен и весел.
Максим, в начале девяностых вас, тогда еще ребенка, сопровождал в Москву некий человек – ваши близкие не могли поехать и ему доверили вас привезти в Москву, при этом наказав беречь вас и скрипку Страдивари, как зеницу ока. В советском еще аэропорту «Толмачёво» сопровождающий, посадив вас на скамеечку, отлучился узнать, насколько задерживается самолет, а вернувшись, обнаружил на скамеечке бомжа, спавшего, положив голову на футляр скрипки.
МАКСИМ ВЕНГЕРОВ: Так тем сопровождающим были вы? Невероятно!
Уж точно вы за эти годы слегка возмужали. Итак, к вопросу. В 2007 году после ухода маэстро Каца директор оркестра Лев Крокушанский сделал вам предложение возглавить оркестр. Он даже ради этого прилетал к вам. Вы, подумав, отказались. Почему?
Мне, конечно же, было очень приятно, такое предложение и такое доверие, но как человек ответственный, я понимал, что как дирижер я еще в самом начале обучения и не готов взять на себя такую ответственность за такой коллектив.
Но потом был Симонов, институт Ипполитова-Иванова, ассистентура?
О да. Девять лет обучения, я буквально в прошлом году закончил обучение. Учился у блестящего педагога.
Вы долго не были в родном городе, не слышали оркестр. И вот сейчас, после целого ряда репетиций, как вы можете оценить его уровень.
Блестящий! Очень высокий. Поверьте, таких оркестров в стране единицы, как и в Европе. Каждое действие рождает инерцию, маэстро Кац дал мощный импульс коллективу. Оркестр омолаживается, посмотрите сколько молодых музыкантов, это будущее коллектива. А какой чудесный «Брасс»! Таким оркестром можно гордится. Вы слушаете самую качественную музыку, какая только исполняется. Понимаете, Кац посадил зерно, он закладывал фундамент, на его фундаменте можно строить. Жаль, что Арнольд Михайлович не увидел этого зала, этой публики. Оркестр развивается. В этом огромная роль сегодняшнего художественного руководителя коллектива и его главного дирижера Томаса Зандерлинга. Он сам по себе фигура легендарная и с его приходом оркестр развивается: традиционная русская и зарубежная классика, и в репертуаре появились Брукнер, Малер.
Благодаря Брукнеру я стал осваивать профессию дирижера:
у Брукнера нет ни одной работы для скрипки, а мне очень хотелось вжиться в эти работы, донести свое восприятие этой духовной музыки. Для меня Брукнер — это масштабный Шуберт
Не каждый коллектив может себе позволить исполнять этих авторов на высоком уровне.
Вы любите Брукнера? Это монументальный композитор, далеко не каждый слушатель готов слушать его полотна.
Очень. Благодаря Брукнеру я стал осваивать профессию дирижера: у Брукнера нет ни одной работы для скрипки, а мне очень хотелось вжиться в эти работы, донести свое восприятие этой духовной музыки. Для меня Брукнер — это масштабный Шуберт. Это духовная музыка. И, как вы правильно отметили, прослушивание этих полотен раскрывает новое ощущение мира, открывает какие-то новые чакры.
Есть несколько путей развития культуры. Один — традиционный, классический, — и альтернативный, когда есть театр, оркестр, хор, кардебалет и солисты, которые выступают то тут, то там. У нас сейчас такое в оперном театре: солисты оперы уезжают в другие театры, репертуар ужимается на глазах до небольшого списка популярных балетов, опер и оперетт, постановки которых всё больше напоминают упрощенные варианты. Какой путь правильный?
Вообще, у меня складывается такое впечатление, что основой культурной жизни, во всяком случае в музыке, сейчас становятся оркестры и их руководители. Вот посмотрите, Гергиева в Петербурге, Боренбойма в Берлине и так далее оркестры — центры притяжения. А театр жалко, конечно. Ведь в нем работал выдающийся дирижер Исидор Зак!
Да, его именем сейчас назван бывший Концертный зал, где в свое время работал оркестр Каца, вы помните его?
Да, конечно, я там много бывал, помню его хорошо, я там выступал. Так вот, сейчас там 330 мест и там сосредоточена вся оперная жизнь театра.
Сколько?! Невероятно! Максим, почему для первого за много лет концерта вы выбрали Шостаковича — Первый скрипичный и Десятую симфонию?
У меня есть два самых мне близких композитора: Моцарт и Шостакович. Мне не надо их играть, как я играю, когда исполняю других авторов. Я ими живу. Поэтому, когда я собрался в свой родной город, я хотел показать всё, на что я способен. А я это могу сделать только исполняя Шостаковича и Моцарта. Они очень похожи, не внешне, внутренне. Абсолютно мои композиторы. Ростропович во время нашей последней встречи, незадолго до его кончины, сказал мне: «Тебе не надо объяснять Шостаковича, ты его прекрасно знаешь, ты им живешь!»
Максим, роль лидеров в мире музыки, — она есть?
Да, конечно. Отличных музыкантов, как и дирижеров, много, а лидеров единицы. Но они являются центрами притяжения, они создатели. Вам повезло, у вас есть Зандерлинг, Шахмаметьев. У вас прекрасные коллективы, они образуют систему. Молодой Юровский, — думаю, у него получится пройти через все сложности. Это те люди которые творят искусство.
Как правильно распределять те деньги, что выделяются на культуру — всем поровну или расставить приоритеты, больше поддерживая локомотивы, такие как наш оркестр?
Конечно, поддерживать надо всех, но о лидерах надо заботиться в первую очередь.
Максим, когда вас ждать в следующий раз. Дорожка протоптана…
Сложно сказать. Будем обсуждать, думать. Далеко Сибирь от Европы — так это и хорошо, будем выстраивать такую логистику, чтобы на знаковые концерты приезжали меломаны со всей Сибири.
Большое вам спасибо за то, что нашли время ответить на наши вопросы.
