Государственный концертный зал имени Арнольда Каца отметил свою пятилетнюю годовщину, хотя на самом деле его история куда более древняя
СОВСЕМ недавно в Государственном концертном зале имени Арнольда Михайловича Каца прошел юбилейный концерт, посвященный пятилетию со дня его открытия. А 11 сентября 2013 года там состоялось первое выступление академического симфонического оркестра, перед началом которого губернатор Василий Юрченко торжественно объявил: «Я понимаю, что сегодня мы выполнили тот долг, который на протяжении десятилетий должен был быть выполнен раньше».
Золотые слова. Действительно, до 1986 года Новосибирская филармония не имела своего зала: администрация и лекторий размещались в Центральном парке, оркестр репетировал и выступал в концертном зале оперного театра, который в то время вмещал 830 зрителей, регулярно проводились концерты в Новосибирской государственной консерватории и Доме ученых СО АН СССР.
В 1986 году, после сдачи в эксплуатацию здания «Глобуса», было принято решение о передаче под филармонию старого здания театра юного зрителя, именуемого в народе Домом Ленина. Но 450 посадочных мест не могли удовлетворить потребность поклонников симфонической музыки. Знающие люди вполне отдавали себе отчет, что Дом Ленина не решит для филармонии кардинальной проблемы, а именно: создания постоянной базы для симфонического оркестра. Но других подходящих вариантов не было.
О предыстории строителства концертного зала рассказывает Александр САВИН, исполнявший обязанности директора филармонии в 1986-87 годах, а позже работавший инструктором обкома партии по вопросам культуры:
— Это был период, когда с Арнольдом Михайловичем Кацем, если он находился в Новосибирске, мы общались почти ежевечерне: перебирали различные возможные варианты временного базирования оркестра. Варианты рассматривались самые причудливые — например, зал ДК «Строитель», в то время отгороженный от цивилизации строительным забором метро.
Когда на очередном инициированном нами совещании у первого секретаря обкома партии Филатова было предложено разместить оркестр в зале общества «Знание» в Совнархозе, у Александра Павловича от неожиданности даже ручка из рук выпала:
— Вы когда последний раз на концерте-то были?
— Там даже скрипки не уместятся на сцене! — не удержался я.
ВОПРОС никак не решался до появления Виталия Петровича Мухи. В то время Алексей Манаников и его коллеги начали активно выступать за передачу нового комплекса высшей партийной школы под общественные нужды. И тут у меня в голове появилась крамольная мысль о том, что ведь в Доме политпросвещения есть большой зал, который мало используется. Предварительно измерив сцену и убедившись, что коллектив оркестра разместится на ней, во время разговора с Кацем посоветовал ему записаться на прием к Мухе.
На следующий день Виталий Петрович позвонил мне по внутреннему телефону и попросил зайти к нему в кабинет:
— Тут ко мне Кац записался на прием, что будет просить?
— Зал, Виталий Петрович. Катастрофа, беда, можем потерять коллектив.
— Варианты?
— Есть один, но за него меня распнут коллеги. На несколько лет нас это выручит, а там, глядишь, найдем вариант…
Муха посмотрел на меня внимательно и говорит:
— На короткое время — это значит навсегда. Но тогда Дом Ленина отдадим ветеранам.
На следующий день назначили большую встречу, и все прошло на удивление легко.
Вот только когда выходили из кабинета Мухи и шли по коридору, Жучков, новый секретарь по идеологии, не то в шутку, не то всерьез бросил:
— Изменник ты, Александр!
А кто-то сзади ткнул мне пальцем между лопаток.
История имела продолжение. Как рассказывал мне Владимир Викторович Шамов, секретарь по идеологии горкома партии на следующий день Жучков пригласил его к себе. В кабинете был Кац. Рассчитывая на поддержку Шамова, Анатолий Иванович Жучков убеждал Арнольда Михайловича самому отказаться от дома политпросвещения. Мотивация была проста. Осядите здесь и никто ничего нового строить уже не будет. Кац поверил и согласился отказаться на размещение в ДПП. Шамов, с которым у нас было единое мнение, вышел следом и спросил у Каца. Вы что поверили что вам будут сейчас что то строить. Да вы развалите оркестр без репетиционной базы. Никто ничего строить не будет нет таких возможностей. Арнольд Михайлович вернулся в кабинет Жучкова и сказал, что оркестр будет перебираться в большой зал ДПП. окончательную точку в этом вопросе поставил Евгений Андреевич Вавилин, последний секретарь обкома КПСС по идеологии который все здание передал филармонии. Но вопрос о строительстве нового зала остался. Рассматривались различные варианты: Иван Иванович Индинок предлагал разместить его на набережной, была идея с площадью Маркса и с помещением высшей партийной школы на площади Ленина, где сейчас размещается НГУАДи.
Здание на площади Маркса не отдал собственник, помещение ВПШ было еще менее годным, а на новое строительство необходимо было получить разрешение правительства.
И тогда решение принял Толоконский. Вот как он рассказывает об этом:
«Мы встретились с Арнольдом Михайловичем в больнице. Увидев маэстро, я почувствовал себя крайне плохо. Ведь этот человек оркестр создал, подарил его городу, а мы не можем зал для него построить. Обещаем и ничего не делаем. Так мы его потеряем, и нового зала он не увидит. И вот после похорон маэстро я собрал всех музыкантов оркестра и пообещал, что немедленно займусь вопросом реконструкции здания филармонии. Так мы и приняли самое простое на то время решение — начать капитальный ремонт здания дома политпросвещения. Я долгое время лично курировал строительство, потом был переведен на другую должность — достраивали и отделывали здание без моего участия».
Надо сказать, что вот эта встреча оказалась необычайно своевременной: весь коллектив тогда был деморализован смертью своего создателя, и многие считали, что все, проект закрыт. Но оказалось, что потенциал, заложенный Арнольдом Кацем в культуру Новосибирска, настолько велик, что способен переломить все временные сложности, и созданный им непотопляемый океанический лайнер сам начал прокладывать курс своего следования.
***
Новый Государственный концертный зал имени Арнольда Каца, строительство которого затянулось на много лет и даже обросло уголовными делами, наконец, был открыт в 2013 году. Казалось бы, все проблемы филармонии решены — вместимость около тысячи человек, просторное фойе, хайтек, стекло, металл. Но, как это обычно бывает, большой праздник был вскоре немного омрачен вполне серьезными проблемами.
Владимир КАЛУЖСКИЙ, художественный руководитель Новосибирской филармонии:
— С залом еще до начала его строительства было много проблем, начиная с месторасположения. Ведь во всем мире музыка и спектакли — это еще не все. Для театра очень важно место, где он находится. Если Дом Ленина, то есть камерный зал, просто в идеальной точке в центре города, то у нового зала не в порядке даже с парковкой — на подземную денег пожалели.
Что касается вместимости, то среди деятелей искусств и чиновников давно идут разговоры: как хорошо было бы, если бы зал спроектировали на две-три-четыре тысячи мест. Так раньше ведь надо было думать. По-моему, самое подходящее место для такого зала было бы на площади Маркса. Кстати, Арнольду Михайловичу еще во времена генплана 70-х годов это место предлагали под строительство филармонии, но он из чувства самосохранения отказался — слишком далеко от центра, а на скорое появление метро он не слишком надеялся. В свое время архитекторы предлагали построить зал недалеко от гостиницы «Обь», как тогда она называлась. Конечно, далековато от камерного зала, зато рядом метро.
Что касается конкурсов на строительство, то, как известно, у нас всегда побеждает не тот проект, который лучше, а тот, который дешевле. Так что от отличного японского предложения в свое время отказались, а сколько денег потом ушло на исправление акустики — это уже никто не считал. Строить концертный зал — великое искусство. Ведь древние греки не были дураками, конструкция амфитеатра широко используется в мире до сих пор. А мы вот, например, лишены удовольствия видеть из зала оркестр.
Правда, надо заметить, что мы не одиноки. В московском зале Дома музыки одна из самых худших акустик в стране. Потому что не место бетону там, где должно быть дерево.
***
Арнольд Михайлович Кац, имя которого получил концертный зал, увековечен и на одном из витражей. С его именем теперь связаны и новые музыкальные проекты — такие как «Транссибирский арт-фестиваль»: как признался пять лет назад его организатор Вадим Репин, именно строительство зала подвигло его принять окончательное решение о старте этого грандиозного проекта.
Сергей ЗАХАРОВ, «Новая Сибирь»
Интересный материал.