Часть 1
«Лгут только лакеи!»
отец Бунина, А.Н.Бунин
«Я думал, придет какой-нибудь хлыщ со стеклянным пробором в волосах. А ее увела у меня баба.», — жаловался Иван Бунин писателю Борису Зайцеву на свою любовницу и ученицу Галину Кузнецову.
Бунин привел ее в дом, не в силах отказаться ни от любви-молнии к Галине, пронзившей его на 56 году жизни, ни от присутствия в своей жизни жены Веры, с которой они прожили почти уже 20 лет.
Это была не просто прихоть стареющего мужчины. Это была необходимость друг в друге (его в двух женщинах и каждой из женщин в нем), воплощенная в жизнь, вопреки социальным нормам и установленным правилам.
Изменять? Ну, кто не изменял женам в богемной среде. Разводиться? Да пожалуйста, никого не удивишь. Жить вместе с женой и любовницей? Ну, батенька, это вы даете!
«А что, так можно было?», — наверняка озадаченно подумали многие из их окружения. Но за все надо платить. И Бунин платил. И речь тут не о деньгах, хотя и о них частично тоже. Об этой истории мы и расскажем в этой и следующих статьях.
Было это в Грассе, во Франции, в 1926 году, в эмиграции, перемешавшей жизни дворян, дворников, гениев и бездарей. Прочная жизнь ушла из-под ног целого слоя русских людей. И они оказались без почвы, разбросанные по европейским столицам и провинциям. Они смотрели растерянным взглядов на Родину, которая смела их со своего пути, как рой мошек. Каждый остался наедине со своими принципами, со своими взглядами. Одиночество роднило их всех.
А Бунин был еще и в том тонком возрасте, когда мужчины особенно отчетливо ощущают приближающуюся немощь, конец пути и смерть. Тело, когда-то такое выносливое, покрывается пятнами и старческими веснушками. Сердце дает сбои. Сон прерывается несколько раз за ночь. Иван Алексеевич делает зарядку, много ходит, старается купаться как можно больше в море, считая, что вода средство от всех болезней.
Ну..и..Галя. Смелость, с которой он провернул всю эту историю — это смелость молодости и нестандартного мышления. Пусть и с примесью горечи.Но горечь, это вообще свойство натуры Бунина. Он и речь при получении Нобелевской премии произносил с какой-то упорной горечью» (из «Грасского дневника» Галины Кузнецовой).
У него «голодный» вид человека, ждущего манны небесной.
Начало.
Бунину Ивану Алексеевичу — 56 лет. Галине Кузнецовой — 26 лет. Разница 30 лет. На курорте Жуа-ле-Пэн они увидели друг друга не впервые. За какое-то время до в Париже она показывала ему свою рукопись. И Бунин разочаровал ее, показался надменным и закрытым. «Я не знала, что буду жить в его доме, учиться у него, писать о нем», скажет она потом об этой их встрече.
Как будто судьба медлит, прикидывает. Искры на первой встрече в Париже не случилось. А вот на пляже в Жуа-ле-Пэн рвануло.
На них спускается солнечное колесо предопределенности, буквально через несколько дней они понимают, что это неотвратимо и серьезно. Галина немедленно уходит от «Димы-мужа», как она сама называет его в дневниках, который «не верит-ну вот не верит», что «к этому старику», напивается, хочет его убить, но пасует, стирается, уходит в прошлое. Она снимает отель на улице Пасси. Бунин ходит к ней каждый день. Так длится почти год.
Одоевцева И.В. пишет « Их роман получил широкую огласку. Вера Николаевна не скрывала своего горя и всем о нем рассказывала и жаловалась «Ян сошел с ума на старости лет. Я не знаю, что делать!» Даже у портнихи и у парикмахера она, не считаясь с тем, что ее слышат посторонние, говорила об измене Бунина и о своем отчаянии.
…Это длилось довольно долго — почти год, если я не ошибаюсь. Но тут произошло чудо, иначе я назвать это не могу Бунин убедил Веру Николаевну в том, что между ним и Галиной ничего, кроме отношений учителя и ученика, нет. Вера Николаевна, как это ни кажется невероятно — поверила. В результате чего Галина была приглашена поселиться у Бунина и стать «членом их семьи…»
Часть 2
Жена Бунина и вся эта ситуация…
Жена Бунина…
Прежде, чем мы приступим к рассказу про нелегкие жизненные выборы, посмотрите на эти две фотографии жены Ивана Бунина. Они сделаны с разницей в один год…
Вера Муромцева-Бунина 1927 г. Молодая изящная, немного растерянная.
Вера Муромцева-Бунина 1928 г. Достоинство, некоторая обреченность, но готовность быть до конца там, где определено ей быть судьбой.
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.
Иван Бунин. 1903 год.
А как-будто о себе после ухода Галины Кузнецовой через 25 лет.
О том, что 56-летний Иван Бунин влюбился в 26-летнюю начинающую писательницу Галину Кузнецову и ведет себя странно, и что еще более странно и даже раздражающе ведет себя его жена Вера Николаевна, которая не ушла от Бунина, а осталась, принимая шушуканья и осуждение, в эмигрантской среде Парижа говорили все.
Иван Бунин и Галина Кузнецова встретились в 1926 году.
Разница между ними в 30 лет возраста.
Он, который любил много говорить, не переносил фальшь во всех проявлениях, быстрый, язвительный, нервный, иногда накидывающий высокомерие «как халат», боявшийся болезней и змей, и она, умевшая слушать, искренняя, медлительная, внешне покорная, молодая, которую он прозвал Рики-тики-тави, убивающая змей. Убивающая его страхи?
Галина тут же ушла от мужа, и Бунин в 1927 году поселил ее там, где жил сам с преданной ему, любящей женой Верой. Все они недавно потеряли родину, привычный мир был в неправдоподобных трещинах.
Деньги то были, то их не было. Но были слухи из России, море, неожиданная любовь, светло-желтый дом — вилла Бельведер.
Кто только не сиживал на лужайке у виллы: Рахманинов, Гиппиус, Мережковский, Ходасевич с Берберовой, Андре Жид и другие…
«Бельведер», что в переводе означает «прекрасный вид». «Какая ослепительная, уже преизбыточная, чрезмерная — и вместе с тем гнетущая, бездушная, бесчеловечная красота!», — скажет Николай Рощин, описывая жасмин, кипарисы, море, «страшно, тупо и мощно» поднимавшееся к небу, и к небу и этот желто-розоватый дом с зелеными ставнями и площадкой сада над морем, на которую, как на «палубу корабля», выбегал Бунин по утрам, .
Необъяснимо для постороннего взгляда, текла жизнь в этом доме писателя Бунина, его жены Веры и любовницы-ученицы Галины. Потом к ним притянулись и другие фигуры, но об этом позднее.
Галина и Бунин с промежутком в несколько месяцев обменялись вопросами «кто кого любит».
В первую их встречу, которая на Кузнецову произвела охлаждающее действие, Бунин спросил ее: «Кого же из поэтов вы больше всего любите?». Она назвала Гумилева, на что Иван Алексеевич иронически засмеялся: «Ну, невелик ваш бог!». Она напишет потом в дневнике: «Бунин показался мне надменным, холодным. Даже внешность его — он, впрочем, был очень моложав, с едва седеющими висками,- показалась мне неприятной, высокомерной.»
Таким он казался, наверное, всем начинающим писателям. Но через несколько месяцев, после их второй встречи, когда судьба со второго раза все-таки произвела искру между ними, и Иван был захвачен полностью этим потоком, Галина задала ему свой вопрос. Про его жену.
» А Веру Николаевну вы тоже так любите?», — спрашивает она. И Бунин отвечает: «Люблю ли я ее? Разве я люблю руку свою или ногу? Разве замечаю воздух, которым дышу? А отсеки мне руку или ногу или лиши меня воздуха — я изойду кровью, задохнусь — умру. Да, без нее я вряд ли могу жить. Всегда благодарю Бога, до последнего моего вздоха благодарить Его буду за то, что он послал мне Веру Николаевну.»
Судьба свела два таких разных элемента: Ивана Бунина и Галину Кузнецову. Но атмосфера, которая была между ними, была наполнена женой Бунина.
Как Вера Николаевна оправдывала своего 56-летнего обожаемого любимого мужа Яна? Как она не сошла с ума от противоречивых чувств после 30 лет брака и скитаний? Может быть она поняла, что эти фигуры: ее мужа и Галины — идут в противоположных направлениях? А она с Яном идет в одном направлении: до конца жизни кого-то из них. «Я его люблю. И ничего не могу с этим поделать», — говорила она знакомым.
Вера стирала, готовила, ходила с Галиной и Буниным на пляж, в кафе, не боялась быть мишенью для шуток, слушала нелепые вопросы, ухаживала за Яном, была для него машинисткой, другом, единственной принимающей его всегда. Даже влюбленным в другую. Любым.
Это длилось 6 лет. С 1927 года по 1933 год. А потом Галина влюбилась в женщину. И стал мучится уже Бунин. Вера Николаевна успокаивала его, не смеялась над ним, не мстила. Она любила мужа и таким. Брошенным.
«И все-таки она меня бросила, бесчеловечно бросила. Бросила, зная, что это убьет меня», — написал Бунин об уходе Галины.
Часть 3.
«Она меня бесчеловечно бросила. Зная, что это убьет меня..»БУНИН, его жена ВЕРА и его ГАЛЯ. И его смерть..
Мы с детства знаем, что наша жизнь закончится смертью. Может быть после смерти есть еще что-то, а может и нет. Но смерть будет точно.
Бунина эта необходимость умирать приводила в недоумение и ярость. Мысль, что он живой, теплый, думающий станет застывшим и немым, вызывала несогласие, гадливость, негодование.
«Нынче записал на бумажке: «сжечь». Сжечь меня, когда умру. Как это ни страшно, ни гадко, все лучше, чем гнить в могиле…». ««Это все-таки поразительно до столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет — и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны!», — говорит Иван Алексеевич.
Может ли быть так, что этот протест против навязанного кем-то грубого неизбежного банального сценария по имени «смерть» выразился в том, что в 56 лет известный писатель Бунин нарушил все негласные правила и привел в дом, где жил с женой Верой, 26-летнюю Галину Кузнецову?
И Яну хорошо. Так, как только может быть хорошо человеку, который пытается удержать иллюзию настоящего момента под напором наступающего будущего со смертью в конце. Был ли Бунин вообще когда-нибудь незамутненно счастлив?
«Мы с ней вдвоем постоянно гуляли. И как это было чудесно. Она мало говорила, но как она умела слушать. И понимать меня. Раз, когда мы с ней возвращались домой, до того усталые, что с трудом передвигали ноги, я подумал — как хорошо было бы сейчас лечь здесь, под шуршащим тополем, обняться и уснуть вместе. И — ведь мысль о смерти всегда присутствует в любви — мне вдруг мучительно захотелось не только уснуть, но умереть вместе с нею.
Умереть с нею. Не сейчас, конечно. А когда придет мой час. Я пожелал это с такой силой, что почувствовал боль в горле. Но я не сказал ей: я хочу умереть вместе с тобой. Нет, ведь она на столько лет моложе меня. Она, конечно, переживет меня и будет еще долго жить после моей смерти. Я сдержался. Я не сказал ничего. И все-таки она почувствовала. Она поняла. Ее нежные, прелестные пальцы вздрогнули в моей руке. В ответ. Будто выражая согласие и готовность исполнить и это мое желание.» — пишет Бунин Одоевцевой.
И добавляет: «И все-таки она меня бросила, бесчеловечно бросила. Бросила, зная, что это убьет меня..»
Действительно, почти сразу после получения Буниным Нобелевской премии, Галина бросает Бунина и уходит к женщине.
7 лет она провела вместе с ним, а как только пришли деньги, и популярность писателя была признана миром, она ушла от него. Как будто получила право бросить. И сразу этим правом воспользовалась…
Чтобы ушли в прошлое уроки Бунина-учителя, которые ей не помогли: издательства брали ее рукописи и стихи неохотно. Чтобы отчалила в прошлое вилла в Граасе вместе с писателем и его женой, с этими розами, которые надо срезать и ставить в вазы, «вынимая зеленых жуков из сердцевины». Чтобы осталась в прошлом натянутая струна ситуации, жалость к себе и Вере, невысказанный протест к любимому мужчине, который создал такую абсурдную ситуацию.
Но 7 лет были прожиты. С 1927 года они живут втроем. В 1929 году, как-будто судьбой посланный для равновесия, к этой троице прибивается «четвертый угол» — писатель Леонид Зуров. Он намного моложе Ивана и Веры, он даже моложе Галины — он самый молодой из этой “четверки”.
Часть 4
Так бывает? Ситуация на четверых: Бунин, его жена Вера, Галя и Зуров… Любовь и смерть
В 1929 году Леониду Зурову — 27 лет.
Безнадежно и безответно, с первого взгляда, он влюблен в жену Бунина, в Веру Николаевну. Умер от «разрыва сердца» в психиатрическом приюте в далеком 1971 году. Возможно его сердце разрывалось каждый день, когда он смотрел, как Вера подчиняется Яну. В лице Веры Николаевны, потрясенный, он видит пример неброской жертвенности.
Каждый день она перепечатывает рукописи Яна, провожает его на прогулку с Галиной или едет сама с ними на пляж, готовит, выкраивает деньги для довольно бедного хозяйства и любит, любит, безгранично любит Яна. Яна, который привел в дом девушку, младше себя на 30 лет. Несправедливость этой ежедневной трагической ситуации потрясает Зурова.
Галине Кузнецовой на тот момент — 29 лет.
Она любит Бунина и любима им. С Верой Николаевной общается, как послушная дочь.
Конечно, они и раздражают друг друга время от времени. Но иногда и понимают друг друга лучше, чем кто-либо. Ведь обе любят такого сложного, занудного, непереносимого, потрясающего Ивана Алексеевича.
Ивану Бунину (Яну, как зовет его жена) в этот момент 59 лет
Он еще не получил Нобелевскую премию. Он не представляет жизни без жены Веры, как без «своей руки или ноги». Боится смерти. Уже прошло два года с момента, как он привел в зыбкую и нереальную эмигрантскую жизнь своей семьи Галину Кузнецову, отделенную от него 30-ю годами, но такую наивную, такую молодую, такую вечную.
И вот теперь он видит Зурова, удивляется симметричности судьбы, но настолько уверен в преданности Веры Николаевны, что не ревнует. И Вера, действительно, не ответила Леониду Зурову взаимностью.
Зуров приехал к Бунину с какой-то просьбой и чемоданом, где лежали хлеб, яблоки и мед. Такие простые и нужные продукты. Наверное, он привез с собой нечто большее — некое равновесие: чтобы Вера Николаевна не сошла с ума в этой ситуации. Как мы помним, сошел с ума в итоге Зуров.
Вере Николаевне — жене Бунина в 1929 году 48 лет.
Прошли самые сложные первые два года, когда все знакомые смотрели на нее требовательно или смущенно «это правда, что?..», а ей приходилось что-то бормотать о совсем других вещах.
Ее ожидают еще целых 5 мучительных лет до ухода Галины от Бунина.
«У него были романы, хотя свою жену Веру Николаевну он любил настоящей, даже какой-то суеверной любовью… Мне казалось, что она… считала, что писатель Бунин — человек особенный, что его эмоциональные потребности выходят за пределы нормальной семейной жизни, и в своей бесконечной любви и преданности к „Яну“ она пошла и на эту, самую большую свою жертву…», пишет Яновский о Бунине и его жене.
5 лет эти четверо людей жили в одном доме. Каждый вел дневник. Интересно, что мужчины свои дневники уничтожили. А Галина и Вера издали. Записи в их дневниках максимально корректны и благожелательны. Даже как-то не верится местами.
Судьба хотела уравновесить ситуацию. И послала того, кого смогла послать. Неврастеника Зурова.
Каждого из них снедали печали, но каждый и был счастлив по-своему. В этой абсурдной ситуации они были одновременно единомышленники и заговорщики против всего остального удивленного и возмущенного их выходкой мира, а в чем-то — непримиримые враги.
К 1933 году, когда таки “грянула” Нобелевская премия, на которую подавали не в первый раз, и уже не рассчитывали получить, ситуация в этой четверке была накалена до предела.
Галина смотрела за пределы этой ситуации на четверых.
Галина «задыхалась». Бунин не отпускал ее одну никуда, их «душевный контакт», где одна все время слушала, а другой делился знаниями о вселенной и о людях, был уже не таким крепким. Галина ощущала, что есть и другой способ проживания жизни, чем постоянное раздражение на людей, которые думают иначе, чем ты.
Бунин был требователен, его «дурной характер» распугал почти всех знакомых и друзей. Он искупал это внутренней щедростью и откровенностью, какой-то жалостью, которой вызывал к себе.
Но кроме Бунина была еще и другая жизнь.
«Хотя внешне я весела, втайне мне нехорошо. Вера вчера сидела со мной в темноте при горящей печке, и говорила, что очень рада, что у нас живет Зуров, что он внес в дом оживление, молодость. А то я чересчур поддаюсь влиянию И. А., живу вредно для себя, не по летам. Она говорила «Вам надо пожелать только одного, что есть у Зурова, и чего нет у Вас: самоуверенности и веры в себя» — пишет Галина в Грасском дневнике.
Вера смотрела на Яна.
Она устала держать на себе «нервные приступы» Леонида Зурова, объяснять мягко, что она никуда не поедет с ним, что она «любит Яна», что да, все это, на первый взгляд, несправедливо, «но она ничего поделать с этой любовью к мужу не может».
Она уже понимала, что вот-вот все рассыпется, как карточный домик, превратится в пыль, но не осознавала как и откуда придет разрушение. Бросить Яна добровольно — это было немыслимо для Веры.
Зуров смотрел на Веру.
Леонид просто ждал, когда все это закончится. Покинуть Веру казалось ему предательством: у нее не было никого, кому она могла пожаловаться напораненный палец, например.
Бунин смотрел на жену, как на нечто вечное, предназначенное находится рядом с ним. И не ломающееся.
А Бунин смотрел, как смерть приближается к нему.
В 1933 году ему было 63 года. Галя отдалялась. Наркотик пребывания с ней требовал все новых доз, а она же наоборот, слушала его небрежно, нетерпеливо, с раздражением. Эмоциональный фундамент совместной жизни шатался и уходил из-под ног.
Нечем было склеить эту конструкцию. Язвительность прорывалась все чаще, а доброта отступала.
Все чаще в дневниках и Веры и Галины встречается слово «безысходность». Знакомые отмечают, что вчетвером видеть их сложно.
И.И.Фондаминский говорит об этом Галине: «Я не люблю, когда вы бываете у нас вчетвером. Так и чувствуется, что все вы связаны какой-то просто ниткой, что всё у вас уже переговорено, что вы страшно устали друг от друга…»
И.И.Фондаминский говорит об этом Галине: «Я не люблю, когда вы бываете у нас вчетвером. Так и чувствуется, что все вы связаны какой-то просто ниткой, что всё у вас уже переговорено, что вы страшно устали друг от друга…»
Как знакомые Веры не понимали ее смиренного поведения, так и молодые друзья и приятельницы Гали не понимали Галину.
Часть 5
Знакомые Гали говорили: «Что за прихоть жить со стариком и его женой? Ладно бы богатым! Но БУНИН?»
.
На момент получения Нобелевской премии в 1933 году Ивану Бунину 63 года, его ученице Галине Кузнецовой — 33, жене Вере Николаевне — 52, а Леониду Зурову, самому молодому и влюбленному безответно в Веру Николаевну, — 31.
Как знакомые Веры не понимали смиренного поведения Веры, так и молодые друзья Гали не понимали мотивов Гали.
Они снисходительно пожимали плечами: что за прихоть жить со стариком и его женой? Ладно бы еще богатым! Но Бунин?
Это было время стремительной женской эмансипации.
Галина любила выезжать в Париж, где в музеях, на литературных вечерах, в театрах дышала воздухом свободы. Компанию ей составлял нервный, все более угрюмый, но зато молодой Леонид Зуров.
Бунин засыпал Галину ревностными упреками. Он был измучен потерей контроля над любимой женщиной, ее неизбежным «взрослением». Иван Алексеевич устраивал сцены в ресторанах. Он, который терпеть не мог банальщину, вел себя как классический «брошенный муж».
Яростные бунинские наскоки на Галину заставляли ее нервно смеяться, уступать. Она ощущала одиночество и «страшную тоску». Вера сочувствовала всем, даже своей молодой сопернице.
Бунин, обнаружив, что девушка уехала «прогуляться» в Париж, прихватив Зурова, настигал и, устроив громкую некрасивую выволочку, вез обратно в Бельведер их обоих.
Возможно, он стал уже жалеть, что 7 лет назад все это затеял. Все участники событий понимали: что-то меняется, время сентиментальных вечеров прошло. Надо что-то решать. Боливар не выдержит четверых. Но Бунин не может отдалить от себя Галю и не может жить без жены.
Может быть, если бы Иван Алексеевич нашел силы и отпустил Галину, подтолкнув ее к самостоятельной жизни, оставшись ее другом, но более далеким, менее требовательным, то все бы сложилось не так, как сложилось в дальнейшем.
Галина хотела выйти из этой душной ситуации. Но она любила Бунина. По-своему, почти по-юношески. И не было у нее сил ему перечить. Галя одновременно и боялась злить Ивана Алексеевича, и чувствовала настойчивое желание перемен. А внутренних сил на перемены не было.
И все опять текло своим чередом. «Я не успеваю быть одна, гулять одна…» — с горечью писала Галина в дневнике.
Сострадательная Вера Николаевна (жена Бунина) сочувствовала Галине. Наделенная удивительным талантом разделять чужую боль, забывая о своей, Вера Николаевна писала: «… я ночевала с Галей. Много говорили, как ей быть, чтобы больше получить свободы».
«Жаль мне Галю да Леню. Оба они страдают. Много дала бы, чтобы у них была удача. Яну тоже тяжело. Сегодня он сказал мне: «Было бы лучше нам вдвоем, скучнее, может быть, но лучше». Я ответила, что теперь уж поздно об этом думать».
Да, Бунин иногда проговаривается, что вдвоем с женой им было бы спокойнее.
Но можно ли верить этим словам? Ведь Бунин нестерпимо страдает, когда Галина все таки уходит от него. Мучается до конца жизни. Галина была его музой. Без нее он был опустошенным, выжатым, уставшим и старым. Может быть в этом отгадка?
Быт протекает сложно. Постоянно не хватает денег. Издательства охотно принимают и печатают Ивана Алексеевича, но платят крохи. В мае 1933 года Вера Николаевна напишет: «Кризис полный, даже нет чернил — буквально на донышке…»; «Безденежье. Однообразие. Неврастения».
В октябре 1933 года Бунин: «Вчера именины Веры. Отпраздновали тем, что Галя купила кусок колбасы. Недурно нажился я за всю жизнь!»
Тем не менее писатель переживает творческий подъем. Он уходит в миры, которые создает его перо. Галя пишет: «Он так погружен сейчас в восстановление своей юности, что глаза его не видят нас… Он сидит по 12 часов в день за своим столом и если не все время пишет, то все время живет где-то там… Глядя на него, я думаю об отшельниках, о мистиках, о йогах —… словом, о всех тех, которые живут вызванным ими самими миром».
Он пишет. Безустанно работает. Без денег, с нервами. Но зато в компании дорогих ему людей. И думает, что так продлится до конца его дней: тревожные, напряженные, вдохновляющие на творчество будни. Это его выбор. Пусть эгоистичный, навязанный всем. Но выбор осознаный, свободный выбор взрослого человека, меняющего реальность вокруг.
И тут грянула неожиданная слава! Нобелевская премия!!! Ее впервые вручили человеку без гражданства: российского уже не существовало, а советское он не признавал.
Признание. Гора денег. Зависть коллег. Бунин писал: «…Новые приветственные телеграммы чуть не из всех стран мира – отовсюду, кроме России!.. Первые натиски посетителей всякого рода, фотографов и журналистов… Посетители, число которых всё возрастает, так что лица их всё больше сливаются передо мною, со всех сторон жмут мне руки, волнуясь..»
Получать премию они поехали втроем: Бунин, его жена и Галя. А потом случилось непредвиденное никем.
