Судьба «Жизели»: вычеркивая «лишних», оставим лишь Петипа

Судьба «Жизели»: вычеркивая «лишних», оставим лишь Петипа Культ. Публикации
Порой, история создания произведения искусства, в нашем случае – интригующая и захватывающая - оказывается не менее привлекательной, чем само творение

Сегодня, когда поиск архивных материалов не столь сложен, заинтересованные в истине стараются «очистить» от лишнего мусора уже закостенелый миф. Эта тенденция не прошла мимо и самого знаменитого балета Мариуса Петипа «Жизель», нагромождение имен в списке создателей которого подтолкнули писательницу и критика Юлию Яковлеву («Создатели и зрители: Русские балеты эпохи шедевров») дойти до той самой истины, подытожив: «…везде, где идет “Жизель” в наши дни, должно стоять имя одного хореографа: Мариуса Петипа».

Судите сами. Либретто готовили: Жюль-Анри Вернуа де Сен-Жорж, Теофиль Готье, Жан Коралли. Хореографию: Жюль Перро, Жан Коралли и, наконец, Мариус Петипа. Так как же это возможно? Допустим, хореография Петипа в редакции Никиты Долгушина, но остальные? Любому профессионалу известно, что в первозданном виде восстановить хореографию Петипа, равно как и других мастеров, практически невозможно. Есть разработанные им каноны, по которым легко узнается и определяется «почерк» мастера. Киносъемок не было, фотосъемок тоже, даже записывать движения и то научились немного позже, хоть это и не гарантирует отсутствия неких хореографических вольностей, допускаемых более поздними «редакторами». Любой, кто работает в театре, знает – то, что написано пером, уже не вырубишь ничем… И будет этот текст ходить от программки к программке, от афиши к афише. Как тут и было.

Попробуем разобраться. Начнем с хронологии событий: 28 марта 1841 года (прошу обратить внимание на дату) – Теофиль Готье (прозаик и поэт, журналист, критик) и Сен-Жорж (драматург, прозаик и опытный сценарист) разработали идею; 29–31 марта – замысел одобрили в Парижской опере; 1 апреля – Адольф Адам (один из наиболее знаменитых и любимых композиторов Франции, «тоже очень модный баловень Парижа»)  приступил к работе; 8 июня – композитор завершил кабинетную работу; 28 июня – состоялась премьера балета.

Успех был ошеломительный. Ещё бы! Распиаренные имена знаменитостей-создателей, будоражащие умы парижской общественности, любовные связи Карлотты Гризи (под нее создавался балет) и Люсьена Петипа, а также отвечающий нерву времени сюжет — всё это рвануло, как пушка в момент перемирия. Вдаваться в подробности сложившихся интриг вокруг личной жизни артистов не будем, лишь отметим, что одна фигура, выступившая в этой истории в роли «третьего лишнего» – «мужа-неудачника при популярной жене», ложно входит в ряд создателей. Речь идет о танцовщике и балетмейстере Жюле Перро, который прославился в свое время хорошими работами, но на тот момент уже вышел в тираж. Создатели балета, собираясь в салоне композитора и обсуждая нюансы балета, включили из жалости в список постановочной группы имя Перро, которого просто не могли не приглашать на так называемый художественный совет.

Далее вступили в силу влиятельные эксперты. Юрий Слонимский («виновник») «вырвал» из контекста фразу датского балетмейстера Августа Бурнонвиля, находившегося в эпицентре событий и делившегося своими переживаниями в письменной форме с супругой. Суть сетования Бурнонвиля сводилась и к тому, что в Париже балетмейстеры имеют весьма посредственное влияние на постановочный процесс.

Советский историк театра, балетовед создал легенду, в которой Перро, все еще любящий свою ученицу Гризи (Жизель) и следующий за ней «по пятам», стал фигурой «остроактуальной», оболганной и униженной. Это в полной мере отвечало идеям советской идеологии – не мог преуспевающий буржуа Петипа сочинить то, что соответствовало чаяниям советского человека.

«Ему (Слонимскому) нужно было во что бы то ни стало поставить знак равенства между русской “Жизелью”, которая шла в Ленинграде 1937 года и досталась в наследство от Императорского театра, и парижской “Жизелью” 1841 года. То есть тем самым – доказать, что именно Жюль Перро был соавтором именно того балета, который мы видим сейчас и в России, и по всему миру».

«Слонимский умел быть избирательным в свою пользу. Факты, которые концепции отвечали не полностью, выворачивались. Из цитаты изымались важные фрагменты. Переводы творчески редактировались. Факты недостающие – просто придумывались»,

– читаем у Юлии Яковлевой.

Оценка деятельности Юрия Иосифовича – дело субъективное, но желание добиться чистой правды, быть может, и личные мотивы отразились на страницах в жесткой форме, последовательно доказывающей ложность существующей версии.

Судьба «Жизели»: вычеркивая «лишних», оставим лишь Петипа

Тем не менее балет «Жизель» в 1841 году имел оглушительный успех. Он целый сезон не сходил со сцены театра. «Шумиха» вокруг балета, созданного в пределах «законодателя мод», тотчас заинтересовала Петербург. За копированием «новинки» был отправлен штатный балетмейстер Антуан Титюс, который вернулся с партитурой, либретто и некоторыми записями. Возможно, многое и запомнилось, канва спектакля была зафиксирована, скажем так, «на лету»… К этому надо добавить, что и сам оригинал уже не был исходным по объективным причинам, различные доработки исказили его до неузнаваемости – номера «перекраивались», убирались или же создавались новые. Ранее мы отмечали, что балетмейстер того времени носил скорее вспомогательный характер. Каждый раз, вводя новую исполнительницу, хореография была вынуждена подстраиваться под нужный формат, поэтому строгой структуры здесь не было, лишь ее очертания. Новый взгляд коснулся и музыки, которая менялась или дописывалась штатным композитором: «Так что партитура постепенно все больше приобретала вид старой кулинарной книги, в которую подклеивались любимые рецепты». То есть «Жизель», созданная годом позже парижской (1942), уже стала своего рода интерпретацией, «выравненной» работой по мотивам.

В конечном итоге спектакль изжил себя. Перенесемся в 1887 год (запомним эту дату). Период подъема интереса к романтическому балету. «Сильфида» стала блокбастером. Директор театра устроил мозговой штурм. Что можно похожего предложить петербуржцам, чтобы оставаться в тренде? Тут Петипа и вспомнил о забытом балете «Жизель». Словом, пришлось патриарху хореографии восстанавливать его заново, а точнее ставить с нуля.

Слонимский же, всячески выстраивая убедительно свою версию авторства хореографии, посчитал, что молодой Петипа подсмотрел и подробно зафиксировал для себя парижскую версию «Жизели» 1841 года. Это само по себе фантастично! Какими надо обладать сверхъестественными навыками, чтобы успеть во время одного просмотра балета создать заметки «на коленках» (напомним, что Люсьен Петипа – премьер Парижской оперы и «по совместительству» старший брат Мариуса): «Слишком уж подробна запись. <…> Вдобавок, текст написан чернилами. … перо требовалось окунать в чернильницу, записи – промокать или высушивать». И временной отрезок в 46 лет! И, простите, абсолютно новый, «петиповский» стиль, совершенно не похожий на то, как работали в Париже в 40-е XVIII столетия.

На премьеру пригласили тогдашнюю звезду Эмму Бессоне. «Над самим же спектаклем Петипа начал работать задолго до ожидаемого приезда гостьи. Это было полным обновлением, с новыми костюмами и декорациями. Подтянуть всю постановку к новым вкусам и новым ожиданиям публики Петипа был просто обязан. А значит – изменить и хореографию тоже». Ну, а немыслимый для балета в период его создания прием «обнажение кулис» прямыми параллельными линиями не дает усомниться в том, что хореография кордебалета целиком принадлежит перу Петипа.

После дебюта Эммы Бессоне балет «Жизель» существовал в том виде, в котором его преподнес Петипа. Балетмейстер не был стеснен и рамками существующей партитуры Адама. Все необходимые поправки выполнял штатный композитор, очень удобный для балетмейстера Людвиг Минкус, вплоть до вычеркивания ненужного или переписывания исходного. Именно благодаря работе Петипа балет «Жизель» получил новую жизнь, которая длится уже 135 лет!

Хореографический шедевр, который мы наблюдаем на сценах мировых театров сегодня, принадлежит исключительно Мариусу Петипа – с видимым почерком автора и строгой структурой. Вы скажите: «Какая, собственно, разница?». Может быть и так, но как-то приятно осознавать, что жемчужина «Жизель» – наш балет.

Фото предоставлено пресс-службой НОВАТа и из открытых источников

Хотите знать о новых публикациях на сайте?

Предлагаем оформить подписку! Обещаем никогда не спамить. Взгляните на нашу политику конфиденциальности.


Поделиться в соц.сетях
Александр Савин
СultVitamin
Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.