«Я не намерен снизводить музыку до забавы. Хочу, чтобы звук прямо выражал слово. Хочу правды» — Александр Даргомыжский.
В начале 1835 года в петербургском в доме М.И.Глинки появился молодой человек, оказавшийся страстным любителем музыки. Невысокий, внешне ничем не примечательный, он совершенно преображался за фортепиано, восхищая окружающих свободной игрой и великолепным чтением нот с листа. Это был Александр Даргомыжский, в скором будущем крупнейший представитель русской классической музыки.
В биографиях обоих композиторов немало общего. Раннее детство А.Даргомыжского прошло в имении отца неподалеку от Новоспасского М.Глинки, и его окружала та же природа и крестьянский уклад, что и более старшего коллегу. Но в Петербург он попал в более раннем возрасте, и это наложило свой отпечаток на художественные вкусы и определило интерес к музыке городского быта.
«Одинаковое образование, одинаковая любовь к искусству тотчас сблизили нас. Мы скоро сошлись и искренно подружились. Мы в течение 22 лет сряду были с ним постоянно в самых коротких, самых дружеских отношениях», — писал А.Даргомыжский в автобиографической записке.
Он любил вокальное музицирование, до конца жизни занимался педагогикой. «Обращаясь постоянно в обществе певцов и певиц, мне практически удалось изучить как свойства и изгибы человеческих голосов, так и искусство драматического пения», — писал А.Даргомыжский. В молодости композитор нередко отдавал дань салонной лирике, однако даже в ранних романсах он соприкасался с главными темами своего творчества. Так бойкая водевильная песня «Каюсь, дядя» предвосхищает сатирические песни-сценки позднего времени; острозлободневная тема свободы человеческого чувства находит воплощение в балладе «Свадьба». В начале 1940-х годов он обратился к поэзии А.Пушкина, создав такие шедевры, как романсы «Я вас любил», «Юноша и дева», «Ночной зефир», «Вертоград». Пушкинская поэзия помогала преодолевать влияние салонного чувствительного стиля, стимулировала поиск более тонкой музыкальной выразительности. Всё теснее становилась взаимосвязь слова и музыки, требовавшая обновления всех средств, и в первую очередь — мелодии. Музыкальная интонация, фиксирующая изгибы человеческой речи, помогала вылепить реальный, живой образ, а это вело к формированию в камерном вокальном творчестве новых разновидностей романса, например, лирико-психологических монологов — «Мне грустно», «И скучно, и грустно» на стихи М.Лермонтова, театрализованных жанрово-бытовых романсов-сценок — «Мельник» на стихи А.Пушкина.
Его опера «Русалка», над которой А.Даргомыжский работал с перерывами 10 лет, открыла новое направление в русском оперном искусстве. Это лирико-психологическая бытовая драма, где самыми замечательными страницами являются развернутые ансамблевые сцены, где сложные человеческие характеры вступают в остроконфликтные взаимоотношения и раскрываются с большой трагической силой. Первое представление «Русалки» в Петербурге вызвало интерес публики, однако высший свет не удостоил оперу своим вниманием, а дирекция императорских театров отнеслась к ней недоброжелательно. Ситуация изменилась в середине 1960-х годов, когда возобновленная под управлением Э.Направника, «Русалка» имела успех поистине триумфальный, отмеченный критикой как признак того, что «воззрения публики… радикально изменились». Отношение к А.Даргомыжскому стало иным. За минувшее десятилетие его авторитет в музыкальном мире сильно возрос, вокруг него объединилась группа молодых композиторов во главе с М.Балакиревым и В.Стасовым, и всё более крепла идея реформы оперного жанра. Её осуществлением стала опера «Каменный гость», над которой А.Даргомыжский работал несколько лет, — самое радикальное и последовательное воплощение сформулированного композитором художественного принципа: «Хочу, чтобы звук прямо выражал слово». А.Даргомыжский отказывается здесь от исторически сложившихся оперных форм и написал музыку на подлинный текст трагедии А.Пушкина.
«Могучие кучкисты» высоко ценили это произведение. В.Стасов писал о нём, как «о необыкновенном, выходящем из всех правил и из всех примеров сочинении», а в А.Даргомыжском видел композитора «необычайной новизны и мощи, который создал в своей музыке характеры человеческие с правдивостью и глубиной истинно шекспировской и пушкинской». «Великим учителем музыкальной правды» назвал Александра Даргомыжского Модест Мусоргский.
Романс Александра ДАРГОМЫЖСКОГО «Червяк» поёт Евгений НЕСТЕРЕНКО.
