Вера Десницкая не просто прекрасная актриса из актерской династии, она еще и дочь, которая помогала отцу ‒ режиссеру Сергею Десницкому ‒возвращать на прославленную сцену МХАТа Горького легендарную постановку Владимира Немировича-Данченко «Три сестры» по пьесе Антона Чехова. Работать в спектакле вместе с близким человеком, который разобрал по строчкам хрестоматийную пьесу Антона Павловича, вместе вскрывать новые смысловые пласты чеховской драмы, искать внутреннюю логику своего ‒ это, конечно, удовольствие и возможность глубоко прочувствовать материал. О своем участии в постановке спектакля, о первой реакции молодежи на возрожденный чеховский шедевр актриса рассказала нашему порталу.
Возрождение исторической для МХАТа Горького постановки «Трех сестер» осуществил ваш отец. Вы задействованы в одной из главных ролей. Вы помогали отцу или это нечто большое?
Конечно, нечто большее. Когда-то в этом спектакле играли мои родители. Елена Кондратова, моя мама, исполняла роль Ирины, а отец вообще переиграл все мужские роли в этой постановке. И в телевизионной версии этого спектакля 1984 года их можно увидеть. Папа играл тогда Тузенбаха. А теперь мне посчастливилось войти в дом Прозоровых в роли Ольги. Вот так по-семейному. И к Чехову у нас в семье всегда было какое-то особое отношение, родственное что ли. Было время, когда мы тесно общались с чеховедами. Я даже могу сказать, что дружила с Е.М. Сахаровой, которая была одной из ведущих чеховедов, и дома у меня хранится ее подарок – маленькая бумажная шляпка, сделанная руками Евгении Михайловны Чеховой (дочкой Михаила Чехова), а на шляпке написано: «От вашей “внештатной” племянницы». Музейный экспонат храню. Видите, сколько поводов воспринимать эту работу как нечто большее.
Что же касается нынешнего спектакля, то было очень волнительно работать с папой, приходилось абстрагироваться, внушать себе, что работаешь не с отцом, а с режиссером. Весь репетиционный период называла его только Сергеем Глебовичем. И мне так было легче, потому что это нас как-то немножко дистанцировало. Что и нужно было. Однако и он называл меня порой Верой Сергеевной. Наверное, это забавно выглядело со стороны.
А когда вообще вы узнали, что отцу решили поручить восстановить спектакль, какое у вас было ощущение?
Было ощущение, что он единственный, кто может это сделать честно. Я не знаю, кто бы еще мог так подробно знать именно эту постановку, знать так саму пьесу. Он же ни разу не заглядывал в текст во время репетиций, сам подсказывал нам реплики, когда мы их забывали. Он помнит даже ремарки. Что уж говорить, про его удивительно живой и глубокий разбор. Даже не живой, а жизненный сегодняшний разбор.
А еще была радость, что папа занимается любимым делом, которое, несомненно, продлевает ему жизнь. Потому что он себя без работы не представляет.
Не было соблазна выбрать себе ту роль из трех сестер, которую вам бы хотелось?
Нет, даже в мыслях не было. Я бы и не посмела. К тому же мне Ольга ближе всего. Мне досталась роль, которую я и хотела.
Почему именно Ольга?
Отец всегда говорил, что я очень подхожу на эту роль. В жизни у меня есть старший брат и младшая сестра. С братом большая разница и мы никогда не жили вместе, а вот воспитание младшей сестры частично легло на мои плечи. А когда родители актеры и допоздна пропадают на работе, то рано становишься самостоятельной. Приходилось следить за сестрой, быть ответственной и серьезной. Но у меня была одна сестра, а Ольга была старшая для троих и с 17 лет без матери. Но, видимо, этот образ самостоятельной и ответственной девочки и решил его выбор. Сергей Глебович всегда подчеркивал, что в образе Ольги есть стержень, который он видел и во мне. Так что это мой персонаж.
То есть вы легко в него вошли? Или он пришелся по фигуре?
Скорее, второе. Если сравнивать с платьем, то мне подошло.
Как выходить из образа, когда живешь чужую жизнь?
На самом деле выход происходит сразу. Безусловно, за день, даже за два дня до спектакля могу уже сидеть думать о том, что предстоит. И после потом дня два думаешь, анализируешь, как отыграла, как все прошло.
А есть особенности игры в пьесе, поставленной отцом?
Безусловно. Это более трепетное отношение к его видению. Я старалась на протяжении всей работы четко понимать, чего именно он хочет, хотя иногда бывала не согласна и даже доказывала какие-то вещи. Например, он хотел, чтобы прощание с Вершининым в финале было как прощание с возлюбленным навсегда. Мы изначально выстраивали рисунок так, что Ольга влюблена в Вершинина, я даже допускаю, что влюблена сильнее, чем Маша. И вот отец хотел, чтобы прощание было очень открыто влюбленное. А я, будучи в личной жизни человеком закрытым, сказала, что не может быть такого яркого проявления. Оно должно быть скромнее, тем более что я знаю, что сестра любит Вершинина, а он любит ее. Это должно быть более сдержанно. Мне кажется, что он со мной согласился в итоге.
Вы увидели новую сценографию Вячеслава Окунева. Как она вам?
Сценография замечательная. Очень удобная и уютная. Окунев создал нам настоящий дом. И она немного отличается от того, что было. В предыдущих декорациях все было растянуто, особенно четвертое действие. А он сумел очень аккуратно все подсобрать, сделать чуть выше, более концентрированно.
Свежо смотрится?
На мой взгляд, да. Даже сохранившиеся элементы декораций, мебель, реквизит отреставрированы. Всё выглядит по-настоящему. В этом хочется жить. Я принесла в реквизит школьные тетрадки своей дочери. Ольга проверяет тетради в начале спектакля, и мне захотелось внести частичку чего-то своего.
То есть это сейчас современный спектакль по Чехову?
Нет, я не сказала бы, что современный. Это очень классический спектакль и по сценическому решению, и по режиссуре Немировича-Данченко. Но звучит он по-современному. Казалось бы, в классике, но совсем не по-музейному. Очень боялись музея. Это должно быть живое. Несмотря на всю красоту вокруг, несмотря на замечательные костюмы, все должно звучать по-сегодняшнему.
А каково это быть чеховской Ольгой?
Очень трагический персонаж. И, мне кажется, что Ольга всегда воспринималась как одна из таких неярких персонажей этой пьесы. А мы откопали такую судьбу, которая, может быть, сразу на поверхности и не лежит. Меня очень зацепило, что она осталась в семнадцать лет без мамы с четырнадцатилетним братом, одиннадцатилетней и девятилетней сестрами. И мы стали анализировать: отец военный. Понятно, была нянька Анфиса. Но все равно какие-то материнские обязанности легли на ее плечи в семнадцать лет. Она в двадцать восемь лет уже четыре года служит в гимназии. Значит, она с двадцати четырех лет преподает. Это удивительно, какая она работоспособная, ответственная. Мне понравилось то, что она отчасти заменила маму сестрам и брату Андрею Сергеевичу. Они как ее дети. Отдавая себя семье, она в итоге пожертвовала своей собственной жизнью.
Как вы полагаете, этот спектакль, выражаясь молодежным сленгом, «зайдет» молодому человеку? Есть ли молодежь в зале, как она принимает постановку?
Я думаю, что зайдет, потому что именно вот такое исполнение, как у нас, редко встретишь. У зрителей произошло уже пресыщение спектаклями, в которых преобладает странное. А тут есть возможность без лишних изощрений услышать живой текст, увидеть живые чувства, живое существование. Мне кажется, это должно обязательно зацепить молодую публику. И пусть они удивятся, что раньше люди испытывали те же эмоции, что и теперь, так же страдали и делали те же глупости. И так же мечтали о несбыточном.
То есть вы видите у спектакля будущее?
Вижу. На последних поклонах мне совсем молоденькая девушка протянула гвоздику ‒ одну розовую гвоздику. Девушке было, наверное, лет двадцать, не больше. С совершенно восторженными глазами она благодарила. Раз есть такие реакции у молодой публики, то должно зайти. Я допускаю, что классический театр не всем может понравиться. Но все-таки очень надеюсь, что это должно тронуть. Оставить след.
Гастроли МХАТа Горького на Большой сцене НОВАТа. «Три сестры» ‒ 10, 11 и 12 апреля в 19:00, 13 апреля в 17:00, 14 апреля в 15:00. «Большие гастроли» Московского художественного академического театра имени Максима Горького в Новосибирске организованы ФГБУК «РОСКОНЦЕРТ» согласно Всероссийскому единому гастрольно-концертному плану Министерства культуры Российской Федерации.
