Валентин Урюпин в Новосибирске исполнил Всероссийскую премьеру фортепианного концерта английского композитора Томаса Адеса

Валентин Урюпин из тех дирижёров, которых отличает эрудиция, работоспособность, ответственность. Их обожают как зрители, так и оркестранты, коллеги.

Впервые я присутствовал на его концерте в Новосибирской филармонии, где с нашим симфоническим оркестром прозвучали «Картинки с выставки» Модеста Мусоргского. Произведение популярное, и я, собственно, ничего особенного не ждал. Мне хотелось посмотреть и послушать дирижера, про которого одни говорили, как о правой руке Курентзиса, а другие, как о дирижере, который ещё скажет своё слово в музыкальном искусстве. У него хорошая дирижёрская школа, которую вложил Рождественский, в то же время он впитал и многие новаторства Курентзиса.

В настоящее время Валентин Урюпин — художественный руководитель и главный дирижер Ростовского академического симфонического оркестра, получившего под его руководством новый виток творческого развития, что подтвердили выступления оркестра в Москве, Санкт-Петербурге, Линце, на Фестивале искусств «МОСТ», новые абонементные циклы.

Что же за явление – Урюпин – я попытался разобраться в беседе с этим молодым и очень перспективным дирижёром.

— Валентин, обычно, когда я просматриваю биографические материалы своих героев интервью, то часто встречаю то, что они росли в семьях творческих. Вы не исключение?

— Нет, я не исключение, мама пианистка, а папа, хоть и не музыкант, любит музыку.

— В девять лет вы поступаете в музыкальную школу по классу кларнета. Не фортепиано, не скрипки, виолончели. Кларнет! Это был ваш осознанный выбор?

— В городе, в котором я рос, большого выбора не было. Полгода я учился на тромбоне, потом мой педагог уехал, и единственный оставшийся серьезный преподаватель был кларнетист, также руководивший духовым оркестром. Он и привил мне любовь к этому инструменту. Потом я поступил в Центральную музыкальную школу, а далее – в Московскую консерваторию.

— Достаточно удачный старт. Я не припомню случая, чтобы в вашем возрасте кто-то являлся победителем в двадцати одном конкурсе по своему инструменту.

— Ну, это слегка преувеличенно. Конкурсы были разные, крупных из них не так уж и много, и я далеко не всегда занимал первые места. Но между тем моя конкурсная жизнь получилась интересной, и я о ней не жалею.

— Хорошо, но у вас не все пошло по выбранной изначально линии. Параллельно с кларнетом вы стали изучать дирижирование и не у кого-нибудь, а у Геннадия Рождественского. Максим Венгеров, скрипач, стал учиться на дирижёра, потому что обожает Брукнера, у которого для скрипки произведений почти нет. Александр Князев, виолончелист, из-за любви к Баху стал осваивать сначала орган, а потом и фортепиано. А у вас как-то все сразу получилось. Играть на кларнете и учиться на дирижера. Вы именно так видели свое будущее?

— И да, и нет. Первые уроки я получил в 14 лет. Потом был перерыв, связанный с юношеским возрастом, когда не хватает усидчивости, а вокруг масса соблазнов.

А на первом курсе консерватории я встретил удивительного музыканта и дирижера Анатолия Левина, который дал мне (как и многим другим) импульс к занятиям. Очень важно именно в этот момент получить ободрение от большого мастера. Потом была учёба у другого удивительного человека — Владимира Неймера в Ташкенте.

— Валентин, а как вы считаете, вам повезло учиться у такого большого мастера, как Геннадий Рождественский?

— Мне вообще всегда везло на учителей. Конечно, учиться у Геннадия Николаевича — огромное счастье.

— Валентин, я, как меломан, считаю, что музыкант должен оставить после себя аудиозаписи, пластинки, компакт диски. Вы знаете, что Глен Гульд прекратил концертную деятельность и начал работать в студии, кстати, и легендарные The Beatles» с 1966 года не дали ни одного концерта. У вас много интересных программ, но я нашел лишь один компакт диск с произведениями Вячеслава Артемова. Мы можем надеяться на появление ваших альбомов?

— Сейчас на стадии монтажа два важных диска. Только что мы завершили запись Шестой симфонии Чайковского с феноменальным Российским национальным молодежным симфоническим оркестром. Мы вложили в эту работу много труда и любви — запись длилась 8 дней. А технически запись осуществлялась по самым высоким стандартам.

— Курентзис также записывал «Шестую» симфонию Чайковского.

— Да, я принимал участие в этой записи как кларнетист. Второй диск, записан Ростовским симфоническим оркестром по заказу фирмы «NAXOS». Это редко исполняемые концерты для виолончели с оркестром итальянских композиторов Малипьеро, Гедини и Казеллы.

Участвовать в этом проекте мне предложил виолончелист Николай Шугаев, мой старый друг, с которым мы 14 лет назад создали камерный оркестр “Arpeggione”. Оркестр состоял из наших друзей, отличных молодых музыкантов. Можно сказать, что это был первый коллектив, позволивший мне собой дирижировать.

Сегодня Николай живет в Швейцарии и очень активно выступает.

Эти два диска я жду с нетерпением. Есть и другие планы записей, в том числе и с зарубежными оркестрами.

Хочу упомянуть еще об одной записи, которая появилась год назад — это два скрипичных концерта Шостаковича, исполненные скрипачом Иваном Почекиным в сопровождении Российского национального оркестра. Хорошая работа, которая получила отличные отзывы.

Также вышел диск, также с РНО, составленный из произведений Вячеслава Артемова — одного из немногих современных композиторов, которые не боятся высказываться в большой симфонической форме. Одну из сольных партий исполнил феноменальный виолончелист Александр Бузлов, который ушёл из жизни в ноябре. Это огромная потеря для всего музыкального мира.

Одним словом, все впереди. Я очень люблю работать в студии, иногда чуть ли не больше, чем на сцене.

— Валентин, изучая программы ваших концертов, я обратил внимание, что вы внимательно следите за работами современных композиторов, которые, скажем прямо, очень редко исполняются у нас в стране. В то же время, Малер — композитор номер один для вас. Я очень люблю Малера и собрал изрядную коллекцию различных исполнителей его симфоний, песен. Еще в начале восьмидесятых мне удалось собрать полное собрание симфоний Малера с дирижером Кубеликом.

— Да, помню ее, с оркестром Баварского радио.

— Но, любопытно, что все, кто любят Малера, также любят и Брукнера. Брукнер был старшим другом Малера, и Малер нередко бывал у него в гостях. Брукнер в знак уважения провожал Малера до первого этажа. А я нигде не нашел упоминаний о том, что вам нравится Брукнер.

— Мне очень близок Брукнер. Во время самоизоляции я переслушал все симфонии много раз, в разных интерпретациях, начав с симфонии 00. Что касается исполнения его музыки, я думаю об этом, готовлюсь. Мне кажется, что и Брукнера, и Малера лучше всего включать в репертуар в хронологическом порядке — не начинать с Девятых симфоний. Половина симфоний Малера мною уже, хотя бы по разу, сыграны, надеюсь, скоро придёт черёд и Брукнера.

— И еще о двух композиторах я хотел задать вопрос, поскольку о них ничего не нашел в вашей творческой биографии. Стравинский и Шнитке. Убежден, что они вам нравятся, тем более, что «Весну священную» в вашем исполнении я слушал и получил огромное удовольствие.

— Стравинского я исполняю немало — не только великую триаду ранних балетов, но и десятки других сочинений, включая, к примеру, Monumentum pro Gesualdo или Симфонии духовых. В этом году собираюсь включить в репертуар «Царя Эдипа», планируются спектакли во Франкфуртской опере и концертное исполнение в Москве. Кстати, сейчас дочитываю замечательную книгу «Стравинский — публицист и собеседник».

Что касается Шнитке — я планирую обратиться к его симфониям, пока мой опыт ограничен Третьей. Также я дирижировал альтовый концерт с Юрием Башметом (для которого он был написан) в качестве солиста, а также много раз «Не сон в летнюю ночь», “Moz art a la Haydn” и ещё несколько сочинений.

Из-за пандемии мы отложили на год начало большого труда — записи всех сочинений Шнитке для скрипки с оркестром со скрипачом Себастьяном Бореном и оркестром Радио Саарбрюкена.

— Валентин, а попробовать оперу Вагнера вы бы не хотели?

— Хотел бы, конечно, но для этого необходимо знать немецкий язык. Весной начал его учить.

— Валентин, в прошедшие гастроли в Новосибирск вы исполнили Бетховена, Брамса и премьеру фортепианного концерта английского композитора Томаса Адеса. Что вы можете рассказать о этом авторе?

— Исторически сложилось так, что в Россию новые работы современных композиторов приходят с большим опозданием. Даже в Москве Адеса знают лишь единицы, причастные к современной музыке, тогда как во всем мире его реноме очень высоко.

— А не он ли написал известную оперу по мотивам фильма Луиса Бунюэля?

— Да, у него есть прекрасная опера «Ангел истребитель», поставленная в Метрополитен опера, но не только там.

Вообще за последние десятилетия настоящих удачных фортепианных концертов было создано сравнительно мало. Возможно, это связано с отсутствием запроса со стороны солистов — фортепианный репертуар необъятен. А Томас Адамс написал вот такой полноценный фортепианный концерт. Изобретательный, виртуозный, трудный для исполнения и легкий для восприятия (об этих качествах писал ещё Моцарт, создавший великие образцы жанра).

Написанный современным языком, без снижения планки, но увлекательный и для артистов, и для слушателей.

Адес создал его два года назад и до пандемии вместе с пианистом Кириллом Герштейном успел сыграть его с семью оркестрами высшей лиги — Бостонским, Кливлендским, одним из крупных оркестров Лондона, и так далее. Во всех этих концертах Адес сам дирижировал.

Мы с пианистом Станиславом Христенко впервые привезли этот концерт в Россию. Это важнейшее событие, и я горд за Новосибирск, его филармонию и оркестр, принявших эту премьеру.

— Валентин, я знаю, что у вас есть определённая личная классификация симфонических оркестров. Наш оркестр вы по-прежнему считаете способным исполнять любую музыку?

— Конечно, и это общепризнанно. В Новосибирском оркестре сочетается высокая дисциплина и бережное отношение к музыке, высокие идеалы. У нас есть планы новых премьер в будущем.

Кстати, мое знакомство с оркестром началось задолго до моего появления за пультом в Новосибирске — с записей и с книги «Дирижёр из провинции» — иносказательно поданной своеобразной эссенции совместной работы оркестра и Арнольда Каца. Во многих аспектах эта короткая и афористичная книга стала для меня руководством «как быть главным дирижером в России». При всех поправках на другую эпоху.

— Наблюдая за вами со стороны, поражает необычайное желание увлечь своими идеями музыкантов, с которыми вы работаете, ваша творческая щедрость, если так, можно сказать. И это происходит в независимости — ваш ли это оркестр или вы приглашенный дирижер. При этом я слышал от многих музыкантов, что у вас достаточно строгая дисциплина на репетициях, даже, если вы работаете не со своим коллективом. Такое возможно, когда дирижер полностью уверен в себе и для него служение музыке — это главный постулат. Вы с этим согласны?

— Думаю, тут важен и ответный импульс со стороны артистов. Скажем, в Ростове мы работаем всегда над тем, чтоб самоотдача и ответственность с приглашёнными дирижёрами не уменьшалась ни на процент, что, к сожалению, нередко встречается. Но дело и в том, что оркестр должен видеть на подиуме неслучайных людей и верить, что для сотрудничества приглашаются только серьезные профессионалы. Между прочим, следствием нашей стратегии в этом вопросе станет то, что следующим Главным дирижером РАСО после моего ухода в 2021 году станет один из тех, кто не раз приезжал и делал успешные проекты с оркестром.

В Новосибирском симфоническом и в ряде других известных оркестров также бережно относятся к этому аспекту.

— Валентин, завершая наш разговор, два маленьких легких вопроса. Вы играли с Жаном-Люком Понти, а это уже фьюжн, джаз-рок. Ваше отношение к неакадемическим жанрам.

— Меня с Понти познакомил Юрий Башмет, первое совместное выступление было как раз на его юбилейном концерте. Для Понти работа с оркестром с его строгим регламентом и ограниченными возможностями для импровизации — не основная сфера деятельности, но интересно было всем.

Я люблю слушать разную музыку: от средневековья до рэгги. Включая и классику рока, и джаз, и фолк, и ретро эстраду разных десятилетий и стран. Исполнять же неакадемическую музыку, за редкими исключениями, я не планирую — слишком много хочется успеть в академической. Хотя, как слушатель я получаю важные импульсы от разной музыки.

— Вы участвовали в постановке «Паяцев». Мы рассчитывали, что вы будете приезжать дирижировать этим спектаклем, он, кстати, прошел буквально несколько дней назад. «Бетховенские ночи» ваши просветительские программы, это то что мы слушали в оперном в вашем исполнении.

— Бетховенские концерты прошли два раза, дальнейшие перспективы этого проекта пока не совсем ясны, несмотря на его успех. На «Паяцев» я стараюсь приезжать, за четыре года этот спектакль нисколько не потускнел, артисты от него не устали. Однако, кроме меня, этим спектаклем уже дирижировал главный дирижёр театра Дмитрий Юровский и Карен Дургарян. Когда спектакль бывает в таких руках, он только прибавляет в качестве.

— Большое спасибо за беседу.

Фото Михаила Афанасьева